Амбиции Такеды Харуны
Шрифт:
— Нет, правда. Мать давно знает, что я хочу вписать свое имя в историю нашей страны. Как любил повторять мой покойный отец: «Учиться надо у великих».
— Не знал бы я тебя, Найто, решил бы, что ты льстишь в наглую.
По правде говоря, и я бы тоже так подумал, но, кто-кто, а наш Найто не умел врать. Да и его отец был прямолинейным человеком, за что и поплатился. А вообще, в сравнении со мной, Найто был счастливчиком. У него есть родные, мать и красивые сестры.
Не то что бы я жаловался на свою судьбу, но иногда утрата семьи чувствовалась остро. Почему-то,
В отличие от Найто, быть самураем не было моей мечтой. Это скорее, суровая необходимость, лишь сильные выживают, а слабые гибнут…
— А ты как думаешь, Косака? Попробуй ответить на его вопрос.
Не знаю, откуда, но Канске любил отвечать вопросом на вопрос. Вот и Найто призадумался над своим же вопросом, ведь Канске поинтересуется и его мнением, и лишь потом ответит.
— Думаю, лучшая победа это та, где мы сможем убить больше врагов.
Мой ответ был простым и верным. Ведь после смерти врага можно сказать, что ты одержал победу.
— Ну, а ты что думаешь, Найто?
— Я согласен с Косакой, но в другой формулировке. Та победа лучшая, где врага одолевают не оружием, а хитростью.
— Тоже не плохо. Ну давайте, поясняйте за собой.
Я озвучил свою мысль и прислушался к доводам Найто:
— Если использовать оружие, то потери будут с обеих сторон. Но благодаря хитрости можно победить врага, не потеряв ни единого воина. Ну как в Унинокути, ведь там нам удалось задуманное.
Должен признать, слова Найто были правдивыми. Но в отличие от него, меня не учили военным премудростям. Так что себя проигравшим я не считал.
— Хитрость это хорошо, но запомните, ребята, каждую хитрость можно использовать лишь раз. Почему, скажите мне?
— Наверное, из-за того, что враг будет знать о хитрости, если мы попробуем использовать ее снова.
— Молодец, Косака.
По лицу Найто я понял, что и он тоже пришел к такому выводу. Но на сей раз я успел первым озвучить.
— Ямагата-сан, Вы выслушали наши мысли, но не поделились своими.
Найто был той еще занозой, стоило ему вбить себе в голову что-либо, как уже от него не отвяжешься.
— Когда противник покоряется сам собой, без войны, это — искуснейшая победа.
— Но как враг может покориться без войны?
Наверное, Найто хотел самолично постигнуть суть сказанного, но я не хотел ломать голову над словом мастера.
— Ты, Косака удивишься, но есть много способов, одолеть врага не вступая в войну. Можно натравить на него союзника или недоброжелателя. Добавь сюда внутренний раскол и денежный кризис. Посылай шпионов, распускай слухи, пусть в его государстве бедные будут с подозрением смотреть на богатых, пусть коррупция расцветет, словно лотос в его стране, и лучшие умы будут отдалены от правителя. Пользуясь этими грязными методами, твой враг сам станет на колени…
— Мастер, Вы сказали, что это грязные методы. А есть ли чистые методы?
— Ну, Найто! Все тебе
— Мастер, прошу, расскажите нам. Мы никому не скажем о Ваших словах. Скажи мы даже во сне о секретных знаниях, мы совершим сеппуку и смоем свой позор.
На мои слова Найто активно закивал головой, подтверждая их. Слова мастера были на вес золота. Я даже слышал, что кланы бережно хранят свитки с такими вот секретными методами. Не каждому смертному дано узнать о них, но Канске, услышав про сеппуку, сделал недовольную рожу. Наш мастер не представлял ценность своих слов…
— Ладно, ладно. Только давайте без трагизма. Чистый метод, это когда твой враг становится твоим другом и готов последовать за тобой на смерть. Как вы сами понимаете, добиться этого очень трудно, легче использовать грязные методы. Вижу я, вы смотрите на меня с восторгом. Но это придумал не я, а древние стратеги.
— Все это уже было известно в древности?
— Да нет же. Вот эту фразу, когда противник покоряется сам собой, без войны, это искуснейшая победа, я прочел в какой-то книге. А вот про методы я сам додумал. Вообще-то, от древних остались лишь такие крылатые фразы, за которыми вы сами должны приходить к выводам. Так-то вот, ребята.
Все же, мастер не переставал удивлять нас. В один раз, он кажется беспечным, но в другой миг он как будто оборачивается в древнего старца. Это пугает и восхищает одновременно…
За разговорами мы не заметили, как пришли в селение шиноби.
Шиноби Каи теперь не притворялись крестьянами. Вход для посторонних был закрыт в эти части гор, чтобы не возникли лишние вопросы, официально этого селения не существовало.
На полях молодые обучались у старших, но видя нас, они быстро прекратили свои занятия. От Канске нам было известно, что стражи селения следили за всеми входами и выходами на равнину. Равнина была окружена горами, лишь две дороги вели в нее, с юга и с севера. Так что старосте не потребовалось посылать за наблюдением много людей.
Инари встретила нас и провела прямо к старосте. Я до сих пор не мог привыкнуть к мысли, что приютивший меня, когда-то старик, оказался Каге селения шиноби.
— Что привело тебя к нам, Канске?
Нас хорошо приняли. Оставив вещи в другой комнате, мы все расположились в главном зале. Для нас даже накрыли стол.
Пока малышка Юме наливала нам чаю, Инари вышла из-за Сендзиро.
— Да так, решил проведать вас.
— Хм-хм. Смешной ты, Канске. Лорд хочет воспользоваться моими людьми в предстоящей войне?
Старик решил сразу же перейти к делу.
— От твоих людей Харуна не требует ничего особенного. Возможно, придется узнавать расположение армий Ходзе, когда начнется война. Сверх задач никто не ждет от вас.
Похоже, Канске сразу понял, что тревожило старика.
— Значит, Харуна хочет победить врага как полководец?
Так как, после слов мастера, староста сразу же приободрился.
— Гараемон, ты подумал, что она потребует убить лидера клана Ходзе, Ходзе Удзиясу?
Опять-таки, Канске ответил вопросом на вопрос. Но это кроме нас с Найто, никто не заметил.