Америка глазами эмигранта. Том 1
Шрифт:
У Андрэ был уникальнейший нюх на вина, за что он получил еще одно прозвище – «Лучший нос Калифорнии» и славу незаменимого дегустатора-эксперта. В Америке не было специалиста по винам, даже отдаленно соответствовавшего его профессионализму, грамотности, чутью и одаренности. Многие технологии, используемые поныне виноделами разных стран, разработаны и опробованы им. Но он всегда оставался в тени богатых и известных, зарабатывавших на нем популярность и капиталы. Его признавали своим наставником знаменитейшие производители вин
Америки и Европы, чьи имена сегодня красуются на винных этикетках, – Луис Мартини, Роберт Мондави, Джо Хэйтц, Август Себастьяни, Джон Дэниел, Майкл Гргич, Микки Смит и многие другие.
«Я
«Мы всегда относились к Андрэ как к непревзойденному виноделу, – вторит ему всемирно известный винный магнат Роберт Мондави. – Он был для нас источником вдохновения… Я не знаю ни одного другого человека, который бы сделал столько для виноделия в глобальном смысле».
Подлинной победой и триумфом учеников Челищева стала знаменитая Франко-Калифорнийская дегустация 1976 года, когда при «слепой дегустации» (с закрытыми глазами) прославленные бордоские premier cru впервые проиграли американским каберне и шардоне.
О личной жизни «маэстро» сохранились скупые сведения. Женился он поздно, уже разменяв полвека. Но жизнь его была долгой, и все оставшиеся годы Дороти была его музой и вторым – после виноградной лозы – кумиром. Их сын Дмитрий и оба внука тоже стали виноделами. Андрей никогда не переставал чувствовать себя русским, у себя дома семья говорила только по-русски.
Челищева, как эксперта, приглашали виноделы Иордании. Он часто бывал в Европе. В 80-летнем возрасте отправился в Италию по просьбе маркиза Лодовико Антинори, превратив за несколько лет трудов захолустную тосканскую провинцию в цветущий винодельческий рай. А вот побывать на Родине он так и не пожелал.
Гениальный «винный эльф» колдовал над нектаром земли до самой смерти, скончавшись в 1994 году в возрасте 93 лет.
Россия все-таки вспомнила о своем нерасстрелянном сыне, правда, не по собственной инициативе, а с подачи его родственников, таких же, как и он, эмигрантов, в частности – кинорежиссера Марка Челищева, живущего в Нью-Йорке, и винодела Алекса Голицына, устроивших в декабре 2010-го выставку в Москве под названием: «Андрей Челищев – основатель современного виноделия Калифорнии».
Более полувека трудов и жизни отдал «маэстро» Америке. В Долине Напа ему воздвигли памятник. В 2007 году его имя было внесено в Зал славы виноделов. На Международном конкурсе вин в США победителя награждают премией имени Андрэ Челищева – «Винодел года» (the Andrе Tchelistcheff «Winemaker of the Year» Award).
Френсис Форд Коппола, легендарный режиссер Голливуда, «отец» «Крестного отца», как известно, еще и первоклассный винодел, приросший сердцем к виноградной лозе отнюдь не на склоне лет, не для того, чтобы чем-то заполнить надвигающуюся старость. Видно тяга к земле у него генетическая. Еще в 1975, когда Френсису было всего 36, и когда он только закончил снимать вторую часть «Крестного отца», он приобрёл роскошную усадьбу в долине Напа, назвав ее Нибаум-Коппола, и с увлечением занялся разведением винных сортов винограда, задумав создать великое вино, которое бы на многие годы пережило его самого. И осуществил свою мечту. Каберне Совиньон, названное им Rubicon (Rubicon – итальянская река и одновременно символ: последний рубеж, точка невозврата), вошло в число лучших вин Калифорнии и получило множество наград на международных конкурсах. А появилось оно на свет благодаря Андрею Челищеву, приглашенному Копполой в качестве консультанта.
Сегодня его виноградники одни из лучших в Калифорнии, а в его винодельнях производится более десяти сортов отменного итальянского вина – по тысяче ящиков в год. На очередном Международном
30
Русский дух на американской земле
Андрей Челищев – не единственный носитель подлинно русского духа на калифорнийской земле. Ведь до него была еще и крепость Форт-Росс, по соседству с Долиной Напа (в 80 км к северу-западу от Сан-Франциско). В начале XIX века ее построила на побережье Тихого океана и в ней обосновалась совсем небольшая русская колония. К виноделию эта община может и не слишком причастна, хотя бытует мнение, что именно они – наши соотечественники, первыми посадили в здешних краях виноградную лозу. Зато она причастна к стране, откуда мы все родом. Поэтому еще раз хочу напомнить про ту давнюю историю, берущую начало в 1799 году, когда Павел I подписал хартию о торговой привилегии для вновь созданной колониальной компании, названной «Русско-Американской». («Русская Америка» включала в себя Алеутские острова, Аляску и всю территорию ниже 51 гр.с.ш.)
В 1812-м экспедиция, возглавляемая Иваном Кусковым, заложила здесь поселение-крепость, как оплот сельскохозяйственной колонии России, призванной снабжать Аляску хлебом, торговать с испанской Калифорнией и налаживать вывоз пушнины (шкурок выдр) в Россию и Китай. Землю купили у местных индейцев – за «три одеяла, три пары штанов, два топора, три мотыги, несколько ниток бус».
Береговое укрепление строили по русской традиции – добротно, надежно, «на века». Крепость обнесли квадратной стеной, сложенной из толстых бревен секвойи, со сторожевыми 8-угольными башнями-блокгаузами по углам. Даже ставни на окнах домов делали из бревен. Все постройки были выполнены без единого гвоздя. Из России привезли 12 пушек, оконные стекла, которых Калифорния еще не знала, бронзовый колокол, чтобы подвесить его над входом в часовню Святой Троицы, и многое другое, включая рояль.
Во всех строительных и сельскохозяйственных работах русским помогали приехавшие с ними с Аляски алеуты и местные индейцы, весьма дружелюбно к ним относившиеся. Именно здесь, в Форт-Россе, впервые появились в Калифорнии ветряные мельницы, фруктовый сад и виноградники. Скотоводство на прилегавших к форту землях шло более успешно, чем земледелие – в конце 1830-х колония держала уже 1700 голов крупного рогатого скота, 940 лошадей и мулов, 900 овец. Заработали мастерские ремесленников, делавших мебель, двери, рамы, черепицу из секвойи, телеги, колеса, бочки. В окрестностях форта основали три русских ранчо. Одним словом, активно обживали Америку.
На судостроительной верфи русскими было построено четыре парусных судна – три брига и одна шхуна – для Русско-Американской компании, и еще два корабля для местных испанских миссий, водоизмещением до 200 т. Суда строили в удобной гавани залива Бодега, в 30 км от форта, названной порт Румянцев. Археологи из Университета Калифорнии и Института приморской археологии западных штатов ведут в настоящее время раскопки той судоверфи – первой, как оказалось, в истории Калифорнии.
Однако просуществовала русская колония недолго, всего 29 лет. Для российского государства Форт-Росс, как и Аляска, был убыточным и как бы подвешенным в воздухе, особенно когда испанцы покинули Калифорнию и она формально вошла в состав Мексики. В 1841-м российское правительство продало форт гражданину Мексики швейцарского происхождения, Джону Саттеру, за 42 857 руб серебром. Но сделка эта, кстати так и оставшаяся почти невыплаченной, для швейцарца оказалась роковой. Несколько лет спустя на территории форта было найдено золото. В захлестнувшей штат Золотой лихорадке были убиты три сына Саттера, а затем погиб и он сам.