Америка, которую никто не открывал
Шрифт:
– Просто скажи,- вздохнул папа.- Во-первых, правда ли это?
Я вспомнил холодный голос и спокойный взгляд Ника Райсера. Почему-то я так и не смог забыть его, хотя наше общение длилось не больше двух минут. Потом, где-то через год или два я прочитаю в газетах об его смерти- из-за сильного ливня из берегов вышла река, он не справился с управлением мотоцикла и вылетел в воду, а потом захлебнулся и умер.
– Да,- и все-таки я был не он.
Я не видел ни прутьев решетки, ни лица отца. Я видел лишь, как Райсер превращается в Криса и мое сердце сжималось от негодования. Уходя,
– Хорошо. Что конкретно ты сделал?
К тому моменту, когда я закончил свое повествование (я хотел перекопировать голос Райсера, но получилось не бесчувственно и спокойно, а бесцветно и трагично) мама уже во всю заливалась слезами. Я не смотрел на нее и вообще общался с коленями отца.
– Хо... хорошо,- папа сглотнул слюну. У него, видимо, в голове не укладывалось, как его сын отважился на такое.
– Кто этот молодой человек?!- внезапно пришла в себя мама. Она грубо дернула головой в сторону Рокки. Его вид, разумеется, не добавлял нашей команде интеллигентности. С легкой светлой щетинкой, торчащими во все стороны соломенными волосами и красными, опухшими глазами Рокки Хоррор или Билл Бейтс выглядел довольно-таки убого.
– Это знакомый,- все также ответил я. Мама практически завизжала:
– Знакомый?! И где это ты мог познакомится с каким-то наркоманом?!
Я не ответил. Рокки снова зарыдал. Вдруг я понял, что Америка тоже молчит. Впрочем, стоило мне так подумать, как он необычно хриплым голосом сказала:
– Он, во-первых, не наркоман. Во-вторых, это и есть тот самый продавец, к которому мы приходили ночью. Джеймс увидел его в первый раз всего лишь вчера.
Мама недоверчиво посмотрела сначала на Америку, потом на меня, а потом на Рокки.
Вдруг я услышал резвые шаги по коридору. Возвращался Райсер, а под руку его вел тот же самый высокий лейтенант. Проходя мимо моей камеры, Райсер неожиданно улыбнулся мне. У него были ровные белые зубы, чуть крупноватые для такого худого лица и тонких губ.
Я проводил его глазами. Его вывели на улицу.
– Америка Джонс, Билл Бейтс, Джеймс Грэй!- позвали откуда-то с другого конца.
Мама охнула. Отец подхватил ее на руки. Он обеспокоенно проводил меня взглядом. Я шепнул одними губами "все будет нормально".
Нас провели по тесноватому коридору. В конце была дверь.
Мы оказались в длинном кабинете. Посередине стоял узкий стол из красного дерева. Были свободны три места- для нас. Всего в кабинете было примерно человек семь-восемь. Все они- женщины и мужчины со строгими лицами и в очках. Перед всеми лежали чистые листы бумаги и ручки. В конце стола мужчина с квадратной челюстью держал четыре папки. Одна из них была очень тонкая, вторая вполовину толще, две других по размеру превосходит обе предыдущие вместе взятые раза в три. За его спиной на подоконнике громоздились кучи таких папок, и на одной из них- настолько толстой что даже не закрывалась- было написано "Николас Джонатан Райсер". Папки с личными делами, вот что это.
Но был среди этих дяденек и тетенек в узких костюмах серого
И тогда я понял, что на одной папке обязательно будет написано Джеймс Грэй, на другой- Америка Джонс, на третьей- Билл Бейтс.
А на четвертой, вероятно, Кристьян Себ.
Глава 10
Я остановился, не в силах и шагу сделать вперед. Крис лишь мельком взглянул на меня- и в этом взгляде я прочитал все, что мне было нужно. Отчаяние, страх, но главное- некий отблеск гордости. Гордости за то, что не смотря на свои планы, не смотря на возможность побега, не смотря ни на что он здесь.
Получив ощутимый тычок между лопаток, я повиновался и сел рядом с Крисом. Ощущение собственной неполноценности, незаполненности исчезло, стоило мне сесть рядом и физически ощутить Криса- другими словами понять, что он живой, из такой же крови и плоти что и я, а не фантом, сотканный из солнечных лучей.
Я посмотрел ему в глаза, хотя их взгляд был устремлен в стену напротив.
Знаете, мы с Крисом на тот момент были дружны вот уже как восемь лет. И за эти восемь лет многое стало общим- я не говорю про общих врагов или знакомых или предпочтений. Я говорю про мысли. Воспоминания. Ощущения. За эти годы между нами установился такой контакт, что находясь далеко друг от друга мы все равно знали, что чувствует другой и где находится и так далее. Именно этот навык, эту «дружескую телепатию» я и применил. Я смотрел на Криса и видел, как в кино, как он, пройдя всего пару метров от того места, где мы распрощались останавливается и хватается руками за голову. Затем он оборачивается и долго смотрит туда, где две-три минуты назад стоял я. А потом он начинает бежать. Он бежит туда, куда так не хочет попасть, но делает это потому, что там я. Ему главное не то, где он окажется. Ему главное- со мной или уже без меня.
А вообще-то половина этих ведений, странных кадров, бегущих перед глазами- мой вымысел. Ну пусть даже и так, это без разницы. Главное что он- здесь. Мой друг.
Кажется, я впервые за время нашего знакомства его по-настоящему разглядел. Раньше я никогда не замечал, что у него, оказывается, очень пушистые ресницы, а на левой ноздре- родинка в форме звездочки. Я никогда не видел, что вдоль по скуле и почти до самого уголка рта у него идет уже затянувшийся шрам- остается только догадываться об истории его происхождения.
Наконец, я стал полностью уверен в том, что это- Крис, и начал разглядывать остальных сидящих. Рядом с Крисом сидел огромный суровый дядька с большими руками и носом. Напротив меня- миловидная женщина в прямоугольных очках. Я сразу подумал, что если и ждать помощи, то только от нее.
Мужчина с квадратной челюстью, который держал наши папки с личными делами встал. Он важно оглядел собравшихся и прочистил горло. Еще раз оглядел и еще раз покудахтал. Меня такое поведение начало раздражать. Я чувствовал себя усталым, измученным, и был готов поклясться, что больше никогда не стану лазить по ночам, даже с Америкой. К слову об Америке- ее дерзкий взгляд, устремленный на , по всей видимости, председателя собрания, мог прогневать его и остальных, а этого нам точно не надо. Я попытался достать до Америки ногой- между нами сидел Рокки,- но передумал. Не мне решать, я тут неопытен, верно?