Америка XXI век

Сысоин Андрей

Возвращаюсь в машину. Шофер — рослый спокойный всегда молчаливый негр — протягивает сигарету и чиркает зажигалкой.

— Как дела у Грина, Тэн?

— Отвез его в госпиталь. Будет жить, — Тэн, не спрашивая, включает зажигание и тихонько выводит машину со стоянки на улицу.

В городе повсюду идут ремонтные работы: расчищают завалы, опять поднимаются небоскребы, звучат взрывы — на этот раз мирные. Город преображается на глазах. Я ничего не знаю и ничего не делаю. Все свободное время читаю — дорвался до настоящих американских книг.

Пора прекращать.

— Поехали в Джамейку.

Ибсон наверняка сидит дома и пьет.

— Передашь Симпсону, что я вернусь утром. Заедешь за мной в шесть часов.

Дверь открывает Джейн:

— Хай, Эндрю, молодец, что заехал, — улыбается Джейн.

— Сначала я приму душ, можно? А потом, мне нужен Ибсон.

— Отец у себя. Есть будешь?

— Забыл когда ел последний раз.

Горячая вода — роскошь. Долго стою под струями душа и думаю о Джейн. Я знаю ее только месяц, но с ней очень легко и свободно. Ибсон меня уже ждет. На столике два пузатых бокала доверху наполненные коньяком.

— У тебя какие-то проблемы, Эндрю? Забрался в мое логово.

— А у тебя очередной запой, Фред.

— Как видишь, — Ибсон делает большой глоток и включает видео.

— Что это?

— Один репортер снял фильм о Перевороте.

Я не оборачиваюсь на экран, с которого несутся не кинематографические звуки, смотрю на Ибсона.

— Фред, кто руководит шестым отделом?

— Мартин Бонз, — Ибсон дергает бровью, но не меняет позы — весь в видео.

— Что ты знаешь о нем?

— Бывший свободный журналист. До Переворота подвизался вокруг мэра — собирал для него конфиденциальную информацию. Шатался по всяким притонам. Имеет связи с уголовным миром, наркомафией. Серьезный господин, но большой авантюрист. Данаэлю в контрразведке нужен такой человек.

— Он нас угробит. Слышал об Армии Контрпереворота?

— Ты откуда знаешь?

— Поймали террориста.

— Молодцы. Что ты нервничаешь, мы готовимся. Давай лучше пить, — Ибсон делает еще порядочный глоток коньяка, — Джейн, принеси лейтенанту поесть!

Вошла Джейн, поставила передо мной большую миску супа, села напротив, лучезарно улыбнулась. У нее грубые черты лица, нос картофелиной — ирландский тип. Но когда она улыбается — становится ослепительно красивой.

— Какова моя дочка, — прищуривается сквозь бокал Ибсон, — береги ее, Эндрю.

— Я пошла варить кофе.

Майор уже порядочно напился: тупо смотрит в экран, тупо поворачивает ко мне не мигающие глаза с расширенными зрачками:

— Во Флориде идут тяжелые бои, Эндрю. Скоро волна докатится сюда. Если со мной что случится — позаботься о Джейн. Мне можно, ей нельзя погибать! — взгляд Фреда тяжелеет, — О`кей, давай-ка выпьем за Дикий Запад — скоро все там будем.

Осушив бокал, Ибсон оседает в кресле. Я доливаю доверху свой и иду на кухню. Присаживаюсь к столу.

— Выпьешь коньяку?

— Нет. Как там отец?

— Выключился. В общем — мы обо всем переговорили.

— Он

сильно устает. Я не видела его дома уже неделю.

— Как дела у тебя?

— Закончила курсы медсестер, работаю в госпитале, здесь — в Джамейке. Много раненых привозят.

— А я все время читаю.

— Что же?

— Апдайка, Воннегута, Чивера, Капоте, Норриса, Фолкнера, Селлинджера, Оутс и многих других.

— Вот это да! Зачем они тебе?

— Учу ваш язык.

— Ты и так неплохо знаешь английский.

— Мне еще трудно говорить. У нас очень плохо учат.

— Ты ведь приехал из России. Расскажи что-нибудь о России, — Джейн вытирает стол, ставит две чашки, разливает кофе.

— Россия и Америка похожи. Россия тоже большая страна и в ней много беспорядка и такая же война идет на улицах. Очень вкусный у тебя кофе.

— И зачем тогда ты приехал сюда?

— Чтобы познакомиться с тобой.

— Разве у вас нет своих девушек? — Джейн лукаво наклоняет головку.

— У нас нет таких как ты.

— Почему?

— Ты умеешь быть свободной.

— Но я не американка: только два года — как мы сюда приехали.

— Это неважно.

Мы молча допиваем кофе.

— Погуляем, Джейн? У вас тут рядом неплохой лесопарк.

— Пошли.

На улице светло и тепло — май. Весь лес заполнен бездомными, живущими в автофургончиках. Джейн здесь знают, окликают, улыбаются. Бегают и шумят дети. Они тоже знают Джейн. Посреди бедлама сидит бард и напевает сонеты. Мы постояли рядом… Наконец нашли тихий уголок со скамейкой, сели. Я достаю сигареты, смотрю на Джейн. Девочка задумалась, глядя поверх деревьев на дома вдалеке:

— Все хорошо, Эндрю?

— У нас все хорошо, — кладу руку ей на плечо.

Джейн неподвижна, продолжает думать:

— Все хорошо, но мне тревожно, Эндрю. Отец молчит, но я вижу — в нем больше нет беззаботности.

— Ибсон много работает.

— Но он делает не свое дело.

Выбрасываю окурок, улыбаюсь Джейн:

— Наступают серьезные времена, девочка. Америка не успокоилась после Переворота. Накатывает мощный вал насилия.

— Война? — Джейн серьезна.

— Да. Еще много будет смертей, страну зальет кровью. Может быть, мы погибнем, — мне сейчас очень хорошо и я крепче прижимаю Джейн к себе.

— Зачем?

— Не знаю. Новая эра требует крови.

— Это вы хотите крови.

— Нет. За последний месяц в районе моего отряда убито 50 человек. Их убивали зверски, сначала мучили и уродовали. И так по всему Нью-Йорку. Каждую ночь гибнут сотни людей. Я устал от смертей.

— Но ты тоже убиваешь.

— Обязан.

— Это страшно. — Джейн кладет голову на мое плечо.

— В мире много насилия. Оно уничтожает и в конце концов уничтожит нас. Пусть мы обречены, но у нас есть оружие и мы будем убивать зло. Драться, пока хватит сил и мужества. Надейся на нас, Джейн. — Я ищу ее губы и девочка подставляет их, у нее сухие терпкие губы…