Америка XXI век
Шрифт:
После спектакля я целый час ищу Джейн и нахожу в своей машине. Везу ее домой.
— Ты прекрасно поешь, Джейн.
Она молчит, сидит скорчившись в кресле, подбородок — в грудь, смотрит исподлобья вперед. У нее осунулось лицо, глубоко запали глаза.
— Ты себя плохо чувствуешь?
— Отстань, — тихо и раздельно говорит Джейн.
Едем молча.
— Высади меня, — приказывает Джейн.
Включается телефон:
— Эндрю! Где ты пропадаешь, черт тебя возьми, давай немедленно в отряд! — кричит Симпсон.
— Что
— Обстреляли наш патруль!
Джейн сидит неподвижно, ничего не слышит. Я останавливаю машину, начинаю лихорадочно соображать. Джейн берется за ручку, открывает дверь. Впереди мелькает свет фар.
— Сиди! — грубо останавливаю ее, выхожу сам и бегу навстречу медленно ползущему форду, вытаскивая из кобуры револьвер.
За рулем грузный мужчина в штатском.
— Мистер, мне нужна ваша машина.
— Мне она тоже нужна.
— Вы не имеете права отказывать офицеру Переворота, — спокойно говорю я и кладу руку с револьвером ему на плечо, — немедленно выходи из машины!
Он вылезает быстро, быстро отходит в сторону.
— Ты славный, Эндрю, — проходя мимо, Джейн слегка касается моей груди.
Наблюдаю как она садится, разворачивает форд и исчезает за поворотом. Оборачиваюсь к мужчине:
— Садитесь, подвезу.
— Что случилось, — через некоторое время спрашивает он.
— Завтра днем возьмете свою машину в отряде Сысоина. Извините, — останавливаюсь около перехода в метро, — выходите.
Не успеваю остановиться у казармы, как в микроавтобус набиваются мои солдаты. Рядом в кресло прыгает Симпсон.
— Ну, Эндрю! — качает он головой, — поехали быстрей.
Улицы плохо освещены и словно вымерли. Едем как можно быстрее, пока фары не высвечивают трупы посреди улицы. Они валяются в луже крови, сильно изуродованы: у одного снесено пол головы, у другого распорот живот и кишки разбросаны по асфальту, отдельно валяется чья-то нога… Непроизвольно пригибаюсь и задираю голову вверх. Рядом со мной — замком Симпсон и сержант Вадим Эйзенхауэр.
— Вадим, проверь все квартиры, Вильям, организуй оцепление района.
Подъезжает санитарная машина и забирает убитых. Я сажусь в микроавтобус и звоню в штаб.
— Вы уже пятый за последние полчаса, — устало говорит дежурный, — по всему Нью-Йорку обстреливают отряды Переворота. Видно, предстоит веселая ночка.
— Есть кто-нибудь в штабе?
— Нет, но я вызвал Данаэля. Ждите его приказов.
Я вылезаю из машины.
— Командир, Эйзенхауэр нашел квартиру из которой стреляли, — ко мне подбегает посланец Вадима.
— Где?
— На шестом этаже.
Дверь в квартиру выломана, за ней — порядок и чистота. Хозяев нет. На ковре у окна стреляные гильзы. Саар и Хэмми разглядывают их. Вадим идет ко мне:
— Они были здесь.
— Надо опросить соседей. Хэмми, подбери гильзы.
Дверь
— Разрешите, — Вадим решительно протискивается.
В комнате за столом сидит старая женщина. Саар осматривает квартиру. Я с Вадимом останавливаюсь у стола.
— Что вам угодно, господа? — тихо спрашивает старик.
— Под вашими окнами расстреляли патруль Переворота, — это говорит Вадим.
— Мы ничего не видели.
— Все было тихо и спокойно? — Вадим нервничает.
— Полчаса назад стреляли, но недолго.
— Кто стрелял?
— Простите нас за настойчивость, но погибли наши товарищи, — подключаюсь я, — стреляли из соседней с вами квартиры. Кто там живет?
— Эта квартира уже год пустует. Но часа три назад туда кто-то пришел. Мы удивились, но не стали интересоваться.
— И вы больше ничего не можете добавить?
— Нет.
Мы уходим. Пищит телефон:
— Внимание, всем командирам отрядов! Говорит Данаэль. Приказываю привести отряды в боевую готовность и начинать усиленное патрулирование. Всех задерживать и обыскивать.
— Вильям, снимай оцепление, — говорю Симпсону на улице, — делимся на пять групп и прочесываем район. Старшие в группах Эйзенхауэр, Сой, Бриз и ты.
Моя группа перебегает по стеночке вдоль улицы и ждет свинцовый дождь на голову. Что-то произошло: опять ночной мертвый Нью-Йорк превращается в поле боя. Очень тихо и от этого еще тревожнее. Перед глазами развороченные трупы моих солдат. В этом районе Квинса не проходили уличные бои — здесь нет недобитых военных. Тогда, кто шалит? Мы крадемся, прислушиваясь к ватной тишине. Навстречу едет легковая машина. Молча показываю на нее рукой.
— Стоп! — один из солдат безрезультатно пытается ее остановить.
Сразу же почти вся группа начинает стрелять.
— Зачем! — кричу я.
У человека за рулем нет ни документов, ни оружия. Он уткнулся в баранку — пуля попала в затылок. У ребят сдают нервы. Так к утру мы сами себя перестреляем.
— Все, уходим в казарму, — приказываю я.
Уже в Буквэме принимаю по телефону приказ снимать патрулирование. Попыток нападения больше не было. Приходит Симпсон.
— Что это было, Эндрю?
— Не знаю. Давай выпьем. Можно достать русской водки?
— Попробую.
— И каких-нибудь консервов.
Замком возвращается с Эйзенхауэром. Вадим выставляет на стол 2 бутылки «Столичной» и банку мясного паштета.
— Последние мои запасы, — вздыхает он.
Спасибо, Вадим, присаживайся, — я достаю три стакана, — мы здесь все русские, выпьем по нашему.
— О`кей.
— Я, вообще-то, еврей, — улыбается Вадим.
— Русский еврей, — уточняет, смеясь Вильям.
— Сам — русский хохол — Вася Дегтярев, — отшучивается Вадим.