Американская ария князя Игоря
Шрифт:
— Ничего себе, — возмутилась Катя. — Сам же только что говорил, что фотографироваться вдвоем на фоне чего-то там — это пошло.
— Да как ты можешь сравнивать? — удивился Игорь. — Одно дело — когда вы с Серегой своими физиономиями портите пейзаж. А другое — когда мое мужественное лицо запечатлевают для истории. Разницу не ощущаешь?
— Понесло коня на скачки, — сказал Сергей, вылезая из машины. — Я-то все думаю — что-то давно Игоречка на манию величия не пробивало. Прям даже стал как-то
— Да и я думаю — что-то давно меня на объективную оценку моей личности в истории не пробивало, — согласился Игорь, также выползая наружу. — Небось, думаю, Серега волнуется.
— Судя по всему, — заметила Катя, увлекая Сергея к краю площадки, — поводов для волнений уже нет, так что пускай Игорь в наказание теперь нас и фотографирует.
— Да запросто, — согласился Игорь, нажимая на фотоаппарате кнопку включения. — Только чего вы так скучно встали-то? Как можно снимать, когда вы торчите дубы дубами?
— А что ты предлагаешь? — спросил Сергей.
— Ну, сделайте какую-нибудь инсталляцию, — предложил Игорь. — Пускай, например, Катя типа как падает с обрыва, а ты ее типа как ловишь. Вот это уже эффектно, это уже будет что вспомнить. Если ты ее, конечно, все-таки поймаешь.
— Ты снимай давай, — невозмутимо сказал Сергей. — Надоело уже тут торчать.
Игорь сделал пару кадров, посмотрел их на дисплее аппарата и скривился.
— Ну, — сказал он, — я же говорил. Скукотища. Ладно, давайте нас теперь снимайте.
Игорь отдал фотоаппарат Сергею, подвел Киру к обрыву, обнял ее — и они застыли практически в точно такой же позе, как и предыдущая парочка.
— И где обещанная инсталляция? — поинтересовался Сергей, фотографируя. — Почему никто не падает с обрыва?
— А нам и без обрыва есть что вспомнить, — нагло ответил Игорь, слегка меняя позу.
После сеанса фотографирования Игорь сел за руль, и машина покатила дальше по первому хайвею.
Ехали они так до вечера, остановившись в дороге только один раз, чтобы перекусить.
Где-то к десяти, когда уже стало темнеть, поток машин на шоссе заметно изменился. Все чаще и чаще стали попадаться навороченные спортивные тачки, которые с легкостью обгоняли их «Монтеро» и быстро скрывались в серой дали.
— А чего это они так несутся-то? — недоуменно спросил Игорь. — Мы тут, можно сказать, четко соблюдаем скоростной режим, а эти ездят как хотят. Нужно срочно настучать в полис.
— Фи, — скривился Сергей. — Стучать — это подло.
— Смотря кому стучать и на что, — ответил Игорь. — Одно дело — выдавать оппозиционеров кровавому режиму. А другое — сообщать полиции о том, что кто-то нагло нарушает закон. Мне с этой точки зрения местный подход вполне нравится. Кинул бычок из окна машины — тут же на тебя настучал ближайший
— Все равно, — продолжал упорствовать Сергей. — Стучать — нехорошо.
— Предположим, — согласился Игорь. — Тогда сравни их и нас. У нас правила никто не соблюдает, на улицах грязища, зато типа как никто не стучит. Хотя стучат, разумеется. Только по более крупным поводам. Вот что ты выберешь? Наш беспредел и грязищу или местный вариант?
— Местный выглядит хорошо, — согласился Сергей. — Да и ездить здесь — одно удовольствие. Такое ощущение, что ни одного больного на всю голову за рулем нет, а у нас — каждый второй.
— Я бы сказал — каждые четверо из пяти, — поправил Игорь.
— Но покупать это ценой стука — нет, я не готов сказать, что с этим согласен, — продолжил Сергей.
— Ну и дурак, — разозлился Игорь. — А я готов. Я хочу, чтобы было чисто и чтобы все соблюдали правила.
— Кто бы говорил, — фыркнул Сергей. — А то я с тобой по Москве не ездил. Ты правила постоянно нарушаешь.
— Потому что Москва, — объяснил Игорь. — У нас правила все нарушают. Не нарушают их только идиоты.
— Вот и начни с себя, — предложил Сергей. — Прекрати нарушать правила. Глядишь — там и остальные подтянутся.
— Ни фига, — сказал Игорь. — У нас в Москве есть правило — не соблюдать никакие правила. Если же тебя на этом ловят — сунуть дяде гаишнику в зубы купюрку, и пускай он арбайтен-сосайтен. А ты дальше езжай нарушать.
— Меня всегда удивляли изгибы твоего сознания, — признался Сергей. — Несешь фигню какую-то.
— Девушки, — призвал Игорь Киру с Катей. — Кто из нас прав?
— Честно говоря, — призналась Катя, — я как-то потеряла нить спора.
— Я говорю, — объяснил Игорь, — что стучать по мелкой бытовухе — даже хорошо. Потому что будет порядок.
— Лично я согласна, — ответила Катя. — Мне нравится, как здесь это дело поставлено.
— А вот Серега считает это стукачеством и безобразием, — заметил Игорь.
— Серега просто неправильно это все называет, — объяснила Катя. — Это не стукачество. Это обычная гражданская сознательность. Стукачество — это когда ты оппозиционеров выдаешь кровавому режиму или подпольщиков сдаешь оккупантам.
— Вот, — сказал Игорь. — Я то же самое говорю.
— Все равно вы меня не переубедили, — буркнул Сергей.
— А и ладно, — беззаботно ответил Игорь. — Не хочешь проявлять гражданскую сознательность — не проявляй. Но предупреждаю. Если ты выкинешь бычок в окно, я первый на тебя настучу.
— Настучи, настучи, — согласился Сергей. — Не забудь при этом также сообщить номер машины. И так как ты за рулем, пускай тебя остановят и арестуют.