Американская ария князя Игоря
Шрифт:
— Специально, — объяснил Игорь. — Чтобы у тебя не было эффекта обманутых ожиданий. Вот если бы я полдня орал, какие они офигительские, эти небоскребы, ты бы потом посмотрел и сказал: «Ну, фигня какая! Я-то думал, что они прям такие офигительские, что офигеть можно, а они просто торчат вверх, как какие-то целеустремленные пенисы, и все дела!»
— Еще в Центральный парк надо сходить, — предложил Вадик. — Он очень классный.
— Парков и у нас полно, — заметил Сергей. — А вот таких небоскребов днем с огнем не сыщешь. Не, ну правда, обалденно
Сергей не врал — ощущение было совершенно необычное. Рядом с этими огромными, тянущимися ввысь зданиями он сам себе казался муравьем на асфальте. Но одновременно эти здания вовсе не подавляли, а скорее наоборот — заставляли радоваться тому, что такие же люди, как он, ухитрились выстроить все эти громадины.
Друзья, не торопясь, прогуливались по Нью-Йорку. Сергей смотрел на город во все глаза, Игорь разглядывал витрины магазинов, а Вадик нашел себе более культурное развлечение: он позвонил Марине и теперь ее во всех подробностях расспрашивал о том, насколько хорошо покакалось Джонни Вадимовичу.
Вдоволь насладившись небоскребами, Сергей перевел взгляд вниз и начал разглядывать простых ньюйоркцев — ему было интересно, чем они отличаются от москвичей.
Глобальное и явно бросающееся в глаза отличие обнаружилось практически мгновенно. В Нью-Йорке было огромное количество невероятно жирных людей! Не просто упитанных или толстых, а именно жирных — весом килограммов в сто пятьдесят при невысоком росте.
В Москве человека таких размеров можно было не встретить месяцами. В Нью-Йорке они попадались на каждом шагу — практически каждый десятый. Упитанный Вадик на их фоне казался просто анорексичной фотомоделью.
— Слышь, Игги, а чего здесь такое количество жиртрестов? — спросил Сергей друга. — Или, может, я чего-то не понимаю? Ведь правда же — тут дикое количество просто каких-то гиппопотамов?
— Да, известное дело, — ответил Игорь, оторвавшись от созерцания витрин. — Я тоже первый раз, когда сюда попал, не мог понять, что происходит. Потом уже привык. У меня наоборот — возвращаюсь в Россию и думаю, с чего это у нас все такие худышки.
— А с чего их тут так разносит? — полюбопытствовал Сергей. — Всякие «Макдоналдсы» с кока-колой и у нас давно есть.
— Именно с этого и разносит, — сказал Игорь. — Дать бы на них нашим посмотреть, которые своих детишек приучают к этому раствору гудрона в таблице Менделеева и за хорошее поведение водят в «Макдоналдс» сожрать этого говняного гамбургера. Пускай увидят, во что их детишки имеют хороший шанс превратиться. Просто в Штатах весь этот фастфуд, химические напитки и прочие культовые радости жизни вроде курицы в кляре, картофеля фри и так далее уже очень давно. Генофонд испорчен не на одно поколение вперед, а они при этом и не чешутся.
— Почему не чешутся-то? — возмутился Сергей. — Оно ведь очевидно, что с народом в большинстве своем что-то явно не в порядке. Вон, глянь…
И Сергей показал Игорю на семью из четырех человек:
— Да черт их знает, — сказал Игорь. — С одной стороны, медики у них давно бьют в барабан: избыточный вес и соответствующие болячки здесь превышают показатели любых других стран. Но с другой — народ настолько плотно подсел на всю эту дрянь, что медиков никто не слушает. А эти ублюдки из «Макдоналдса» теперь еще и типа как «выступают за здоровое питание». Прям рок-музыка против наркотиков, один в один.
— Странно, — вздохнул Сергей. — Явно давно пора заниматься этим на правительственном уровне. Что же никто не занимается?
— А как ты этим займешься? — сказал Игорь. — С одной стороны, тут вроде пропагандируют занятия спортом и здоровое питание. С другой — ты же не сможешь законодательно уничтожить продажу этой химической отравы и индустрию фастфуда? Более того, попробуй хотя бы просто где-нибудь вякнуть, что в литровой бутыли кока-колы содержится два ведра сахарозаменителя, — тебя за это тут же зароют. На этом говне же такие бабки делаются — никакие наркотики и рядом не лежали. Вот у них и получается, что за здоровьем следят в основном только состоятельные люди. Как худой — значит, богатый. Как жирная тумба — значит, какой-нибудь средний или ниже среднего класс. А так как у них этого среднего и ниже среднего — миллионы…
— Да, печально, — сказал Сергей. — Я, конечно, слышал, что тут от фастфуда народ разносит, как на дрожжах, но не ожидал, что это реально сильно бросается в глаза.
— Что бросается? — вмешался в разговор Вадик, который закончил, наконец-то, выяснять подробности случившегося «номер два» у своего наследника.
— Жирнюки в глаза бросаются, — объяснил Сергей. — В Москве реально жирного человека можно по полгода не встретить. А тут — на каждом шагу.
— Во-первых, не жирный, а человек с нарушенным обменом веществ, — сказал Вадик. — У нас тут не принято называть людей жирными.
— Вадь, да какая разница, как их называть, — возмутился Сергей, — жертвами неправильного обмена или следствием геноцида «Макдоналдса». Они — реально жирные. Больные люди. Им же самим с этим жить очень тяжело.
— Не понимаю, с чего тебя это так волнует, — пожал плечами Вадик. — Пусть они сами на эту тему волнуются. А ты за своей фигурой следи.