Американская звезда
Шрифт:
– Но ты, Эмерсон, всегда его во мне пробуждаешь!
– Чего нельзя сказать о тебе, – и он указал на Оливера, стоявшего в другом конце комнаты. – Это твой старый дядя?
– Не смей так называть Оливера.
– Но он же, так сказать, человек не первой молодости, – ответил он, внимательно оглядывая ее. – Но ты выглядишь очень хорошо. Брак пошел тебе на пользу.
– Ну, ты в этом знаток. Сколько раз ты сам женился?
– Достаточно, чтобы потом раскаиваться.
К ним плавно подошел
– Ах, bellissima, все остальные женщины просто бледнеют по сравнению с вами.
– Черт побери, много я слышал разных льстецов, но этот перещеголял всех.
– Эмерсон, познакомьтесь с Лоренцо Марчеллой.
– Для меня это большое удовольствие, – сказал Лоренцо, протягивая наманикюренную руку. – Я слышал ваши песни, они доставили мне много удовольствия.
– А вы чем занимаетесь, Лоренцо? – спросил Эмерсон.
– Он*владелец фирмы «Косметика «Марчеллы», – быстро ответила Лорен. – Это итальянская фирма, чья продукция в скором времени должна завоевать американский рынок.
– Эм, – сказала молоденькая приятельница, решительно подходя к нему. Она хмурилась и говорила жалобно. – Ты меня бросил у самой двери. А я никого здесь не знаю. Ну, как ты можешь так поступать?
– Тише, дорогая, помолчи, когда говорят взрослые.
– Да, – сказал Лоренцо, игнорируя это вторжение, – Лорен – фотомодель «Марчеллы», начиная со следующего месяца вы всюду будете видеть ее портреты.
– Ну что ж, – жизнерадостно ответил Эмерсон, – личико достаточно для этого хорошенькое!
Совсем незадолго до обеда у нее закружилась голова. Она поспешила в ванную, намочила полотенце холодной водой и приложила ко лбу.
«Я беременна.
Откуда ты знаешь?
Потому что знаю.
Сама виновата».
О Господи! Как же все это объяснить Оливеру?
«Милый, конечно, у нас ни разу не было обычного секса, но случилось чудо. Произошло непорочное зачатие».
Но это звучит не слишком убедительно.
Когда она вышла из ванной, все уже сидели. Она вошла в столовую и скользнула на свое место. Налево сидел Лоренцо,
– С тобой все в порядке? – спросил он участливо.
– Да, все хорошо.
И повернулась посмотреть, кто сидит справа, и не поверила глазам.
– Привет, Лорен, – сказал знакомый голос, – давненько мы не виделись.
Ник.
Ник Анджело.
На нее нахлынуло прошлое. И у нее перехватило дыхание.
Глаза их встретились, и взгляды слились. Она чувствовала, как сердце молотом стучит в груди, но не знала, что делать. Нет, это ей не снилось. А от действительности не уйдешь: рядом был Ник.
– Здравствуй, Ник, – сказала она еле слышно. – Вот сюрприз!
– Нам, наверное,
– Похоже на то, – ответила Лорен, стараясь, чтобы голос ее тоже звучал как ни в чем не бывало.
О Господи! Глаза у него были того же пронзительного зеленого цвета. Волосы все еще черные и кудрявые. И та же ямочка и середине подбородка, которая когда-то сводила ее с ума.
– Приятно видеть тебя, – сказал он и подумал, что она стала еще прекраснее.
– И мне тебя, – пробормотала она.
И они проговорили весь обед. Она ни разу не повернулась влево, и Лоренцо был недоволен.
Началось с посторонних вещей, постепенно разговор становился все более личным, и, наконец, он упомянул о поездке в Босвелл и что он только тогда узнал, что произошло с ее родителями, и как он расстроился, узнав об этом.
Она кивнула:
– Да, это было ужасное время.
– Знаешь ли ты, что я тебе писал? – сказал он и пристально на нее посмотрел.
– Нет, я об этом ничего не знала.
– Да, и много раз. Наверное, этим письмам просто некуда было идти. Я написал тебе длинное письмо, когда уезжал, и все объяснил, почему я должен уехать.
– А куда ты это письмо послал?
– Я оставил его у Луизы в аптеке. Она мне сказала, что у нее так и не было возможности передать его тебе, но я об этом ничего не знал, пока не вернулся обратно. – Он неотрывно смотрел ей в глаза. – Как ты живешь?
– Прекрасно, – ответила она, сама себе удивляясь, как это она может разговаривать вообще.
– Значит, ты замужем, – сказал он.
– Да. Вон сидит мой муж, за тем столом, – и она показала на Оливера.
Он довольно долго разглядывал его.
– Я не хочу показаться грубым и все такое, но он не слишком ли для тебя стар?
– Нет, ты действительно груб, – сказала она, стараясь говорить очень спокойно.
Он усмехнулся:
– Но ведь ты же меня помнишь? Я никогда не отличался вежливостью.
Она тоже невольно улыбнулась. Да, она помнила, она очень хорошо, даже слишком хорошо это помнила. Ей показалось, что она утонула в его зеленых глазах, воспоминания нахлынули на нее.
– А я думала, что тебе было все равно, – сказала она тихо.
– Но я то же самое думал про тебя.
Она отвела глаза и взяла бокал. Рука дрожала, и она очень бы хотела унять дрожь, но ничего не могла поделать.
– Как давно это было, и мы были такие молодые.
– Да, – сказал он, – маленькие ребятишки.
– Ну уж не такие маленькие! Он наклонился поближе:
– А ты – самая красивая! Она отпила глоток:
– Ник… я… – Да?
– Нет, ничего.
Ей отчаянно хотелось переменить тему разговора.