Американские дикари

МакЭвой Дж. Дж.

— Мистер Каллахан! Еще одна подобная вспышка, и я привлеку вас к ответственности за неуважение к суду, — заорала судья.

— Это тот гнев Каллаханов, которого мы все ждем, — хихикнул он, хотя я мог видеть, как участился пульс на его шее.

Он облизнул губы, сделал шаг назад и повернулся к судье. Она выглядела так, словно кто-то только что выбил из нее всю дурь.

— Я думаю, что я донес свою точку зрения, ваша честь.

— Отлично, — улыбнулся ДиМарко, вставая. — Тогда, ваша честь, защита требует немедленного освобождения

мистера Каллахана и снятия всех обвинений.

— Вашей стороне что-то в воду подмешали? Потому что вы все, должно быть, сумасшедшие! На каком основании? — спросил идиот.

— На том основании, что я все еще жива, — сказала Мел, поднимаясь со своего места.

Она была одета в белый костюм и красные туфли. Она была похожа на ангела мести. Анна и двое мужчин проследили за ее действиями и встали рядом с ней с их значками, висящими у них на шеях. Все резко повернули головы, когда услышали шум.

— О Боже!

— Миссис Каллахан!

— Миссис Каллахан!

— Мел! — крикнул я. Коралина ахнула, вставая. Итан, который был в ее объятиях, теперь держал ее телефон во рту. Мел наклонилась вперед, чтобы поцеловать его в макушку, казалось, застыв на несколько минут, прежде чем отстранилась.

— Порядок в моем зале суда! Я хочу, чтобы и сторона защиты, и сторона обвинения собрались в моём кабинете немедленно! — судья кричала и брызгала слюной, отвлекая мое внимание от нее.

— Мистер Каллахан, поскольку суть этого дела явно скомпрометирована и больше не нуждается в рассмотрении, оно будет прекращено до окончания расследования. Вам и вашей семье не разрешается покидать штат до тех пор, пока мы не соберемся на другое слушание. Вы поняли меня? Судебные приставы, пожалуйста, выведите присяжных и всех, кто не является членом семьи, из зала суда.

Я обратил свое внимание на заднюю часть зала. Они все пытались заговорить с ней. Все они выкрикивали ее имя или выкрикивали вопросы. Но она проигнорировала их. Она просто держала Итана и обнимала нашего сына, который казался совершенно непринужденным. Это было так, как если бы она была просто другим человеком, обнимающим его. Ничего значительного.

Я даже не осознавал, что иду, пока не почувствовал ее запах. Она пахла так же, но в то же время по-другому. Ее запах подействовал на меня иначе, чем раньше. От нее пахло облегчением, но в то же время оставалась вероятность утонуть в проливных дождях, которые она принесла с собой.

Пожалуйста, пусть это будет не сон.

Я открыл рот, чтобы заговорить, но кто-то другой опередил меня.

— Где, черт возьми, ты была? — закричала моя мать, вытирая слезы в уголках глаз.

Она подняла глаза, и снова зеленый встретился с коричневым. Но я не мог подойти еще ближе. Я просто не мог. Я чувствовал себя так, словно меня разрывают на части; часть меня хотела дать ей пощечину, а другая часть просто хотела обнять ее, обнимать ее и моего сына вечно.

МЕЛОДИ

Все

они смотрели на меня с некоторой формой замешательства и гнева в глазах, даже Лиам. Казалось, он навсегда закрепился на своем месте между Нилом и его отцом. Было так много того, что я хотела сказать, рассказать ему, но я не могла, во всяком случае, не сейчас.

Итан засуетился, когда телефон выпал из его пухлых пальцев на сиденье, и когда я наклонилась, чтобы взять его, Оливия немедленно потянулась к Итану.

— Мел, будь осторожна, он только что поел. Ему все равно следовало бы лечь вздремнуть. — Оливия потянулась к нему, но я одарила ее взглядом, который ясно говорил, что ей нужно немедленно отвалить на хрен.

Я протянула руку, чтобы отдать Коралине ее телефон. В то же время Итан попытался выхватить его у меня из рук, но Оливия забрала его у меня.

— Его нужно протереть от микробов. Серьезно, Мел, отдай его мне, чтобы он мог отдохнуть. Это безумие, ты не можешь просто вернуться и захватить власть…

— Я могу и я вернулась. Он будет со мной, Оливия. Сегодня не тот день, чтобы испытывать меня, — сказала я ей, притягивая Итана к своей груди. Я полезла в карман, чтобы достать свой телефон и отдать его ему. Как только он оказалась у него в руках, он хлопнул по нему в ладоши.

— О, смотри, у тебя есть телефон. Не потрудишься объяснить, какого хрена ты им не воспользовалась? — Эвелин снова набросилась на меня.

Она выглядела так, как будто ее тоже нужно было уложить вздремнуть.

— Я только сегодня купила его, — сказала я ей, пытаясь снова привыкнуть к ощущению его в своих объятиях. Он казался намного тяжелее, но пахнул все так же.

— Мел, это не игра! Где ты была все это время? Мы с Нилом потратили миллионы, разыскивая тебя. Мы разослали людей по всему гребаному миру, — вмешался Деклан.

— Не говоря уже о проклятых поздних ночах, беспокойстве и том факте, что наш брат провел пять месяцев в тюрьме, потому что ты исчезла с лица земли. И теперь, как гром среди ясного неба, ты вернулась, — сказал Нил, сжимая спинку скамейки с такой силой, что я подумала, она сломается.

— Да, я вернулась, — повторила я.

Дверь распахнулась, и ДиМарко, кажется, так его звали, вышел с Анной вместе с двумя агентами Интерпола, которые работали на меня. Опустив голову, прокурор направился прямо к своему столу, заваленному бумагами.

ДиМарко подошел к Лиаму и пожал ему руку.

— Мистер Каллахан, когда эта история выйдет наружу, я действительно верю, что останусь без работы, и сомневаюсь, что вам всем когда-нибудь снова понадобится адвокат.

— Никогда не говори «никогда», ДиМарко, — кивнул Лиам, его голос был едва громче шепота.

ДиМарко посмотрел на меня и тоже протянул руку для рукопожатия. Переместив Итана к своему бедру, точно так, как я представляла себе это в течение нескольких месяцев, я потянулась к его руке.