Американские меридианы
Шрифт:
– Моя ненасытная до знаний девочка! – проникновенно сказал Кристиан. – Я помогу разобраться в том, что нахлынуло на тебя. Но будь осторожна! В книге тебе всё объяснят, поэтому некоторые люди предпочитают их. В жизни – всё наоборот. Проблема заключается в том, что книги раскрывают смысл жизни других людей, но не твоей собственной. Читай, впитывай, но всегда – анализируй. Не позволяй информации просто поглощаться тобой.
Анжелика приступила к чтению, как только они вернулись в дом Даниэля на Аппер-ист-Сайд. Но не прошло и несколько минут, как в её комнату постучался и тут же заглянул Джерри.
– Анжелика, я везу тебя и Таис
– Почему он использует тебя для исполнения своих желаний? – удивлённая энтузиазмом Джерри, спросила девушка. – Мне казалось, у него должен быть личный шофёр.
– Во-первых, я хочу быть полезным, - с наигранным смирением ответил юноша, - а, во-вторых, Даниэль доверяет мне поиск лучших салонов: он ведь не был женат, Ан, как может его шофёр знать дорогу к ним?
Джерри умел быть убедительным, когда хотел. Анжелика с сожалением закрыла книгу и поднялась. Таис помогла ей выбрать вечернее платье – из тех, что они купили в «галантерейном районе» - и все трое отправились в лучший салон Нью-Йорка.
Глава 9. “The 8th” - «Восьмой»
Яхта Даниэля была подобна нереиде – хрупкая и стройная, она уверенно чувствовала себя в водной стихии. Даниэль сам разработал дизайн судна и лично следил за его постройкой. Ему хотелось, чтобы яхта была не одной из многих, сходящих со стапелей его судоверфи, но существом исключительным – наделённым духом. Ему удалось воплотить в жизнь свой творческий замысел. Во всём, что замечали на яхте глаза, присутствовал вкус и индивидуальное чувство красоты её владельца. Десять просторных кают с богатой внутренней отделкой и всеми мыслимыми удобствами могли удовлетворить любое требование эстетики: две из них были оформлены в восточном стиле – красочном индийском и строгом японском; другие две представляли собой вариации на морскую тему; ещё две содержали в своём интерьере сцены из истории Европы и Америки; следующая пара впечатляла сюжетами из греческих и скандинавских мифов; последние две каюты пришлись бы по душе ценителям искусства – музыки и живописи.
Отдельного внимания заслуживала кают-компания. Она была самым просторным помещением на яхте и дизайн её соответствовал тому, ради чего она, собственно, и строилась – кругосветному путешествию. Одна стена представляла собой огромную географическую карту, пока ещё свободную от линий и штрихов; несколько глобусов, малых и больших, были расставлены на круглом столе, баре и полках книжного секретера, заполненном, само собой разумеющееся, книгами о разных странах и народах. Другой шкаф был пуст – его Даниэль приготовил для коллекции сувениров.
Ещё на яхте был небольшой крытый бассейн, тренажёрный зал, видеозал и несколько помещений для судовой команды. Она состояла всего из четырёх человек: капитана, кока и двух матросов. Сейчас они спешно заканчивали последние приготовления: кок дожаривал индейку и откупоривал гольденвассер – ликёр, в который добавлялось небольшое количество золотой пыли; один матрос уже который раз за день драил палубу, другому капитан помогал развесить иллюминацию, запланированную для торжественного приёма.
Хозяина и его друзей ждали в восемь, а его гостей – через час. Даниэль Демигод был пунктуален, и капитан Джастин Смайл это знал. Убедившись, что к назначенной минуте всё готово, он поднялся на палубу,
– Сэр.., простите, сэр…это животное.., - он сбивчиво объяснил его появление на яхте, а потом смиренно приготовился к буре.
Её не последовало. Кот, прозванный Рошфором, поселился на корабле на правах любимца хозяина. Это было удивительное существо. Ни разу потом он не сходил на берег, а если Даниэль пытался увезти его в свой дом, он отчаянно царапался и успокаивался только тогда, когда его возвращали на борт. Но зато появления хозяина кот ждал с нетерпением. Капитан даже эксперимент проводил: несколько раз он засекал время выхода Рошфора на палубу и смотрел на секундомер в тот момент, когда к причалу подъезжала машина Даниэля. Неизменно это были три с половиной минуты. Вот и сегодня кот высматривал на дороге знакомый автомобиль.
– Тоже ждёшь, Рошфор?
Кот слегка покосился на капитана и снова устремил свой взгляд на дорогу.
Через несколько минут пять элегантно одетых мужчин поднялись на палубу, и один из них взял кота на руки.
– Это Рошфор! – с гордостью продемонстрировал Даниэль своего любимца. – Во время путешествия он будет сопровождать нас. Абсолютно не сухопутное животное. А теперь позвольте представить вам нашего капитана.
– Джастин Смайл, очень приятно! – капитан по очереди пожал всем руки. – Мистер Демигод, а ваши спутницы?
– Они будут с минуты на минуту, - Даниэль посмотрел на часы, и перевёл взгляд на дорогу.
– Если этот Джерри не запер их где-нибудь в подземных коммуникациях Манхэттена, - ехидно обронил Эмилио.
– Ты так и не проникся симпатией к этому парню, - улыбнулся Микио, опережая реплику Даниэля, - на мой взгляд, он заслуживает доверия.
– Только в кредит, - парировал итальянец, - я всегда относился с сомнением к людям, разбирающихся в устройстве канализаций.
Микио с упрёком посмотрел на него, не найдя, что сказать, а Даниэль чуть порозовел, когда начал говорить:
– Знаешь, по мнению Джона Гарднера, отличный слесарь, несомненно, достоин большего восхищения, чем несведущий философ. Общество, которое относится с пренебрежением к высокой квалификации в слесарном деле только потому, что это чёрный труд, и терпит низкопробную философию только потому, что философия – занятие возвышенное, никогда не будет иметь ни исправного водопровода, ни качественной философии.
– Я с вашим Джоном Гарднером не знаком, и для меня он – не авторитет, - с сарказмом заявил Эмилио.