Американский демон
Шрифт:
Во рту у меня пересохло, и Ходин тихо выругался. Соблазн барабанов исчез, затерявшись в ужасающих звуках, издаваемых Лэндоном, когда его душа была вырвана из него. Хорошо, что мы в моей церкви, подумала я, когда Бис еще сильнее прижался ко мне, прижав уши к костлявому черепу. Вероятно, это было единственное место в Цинциннати, где никто не позвонил бы в ОВ, если бы услышал такой ужас.
Какой жизнью я живу?
— Работает, — прошептал Ходин, не сводя глаз с Лэндона. — Я думал, ты преувеличиваешь. У него действительно есть навык.
Да, у Трента был навык. И драйв, и смелость вытащить душу из еще живого тела. Все было по-другому,
— Ты, мешающее демоническое отродье, — прохрипел Лэндон, желчь в его голосе шокировала меня. — Я должен был быть лидером дьюара!
У меня перехватило дыхание. Вот в чем дело, подумала я, а потом подскочила от пронзительной агонии Лэндона. Его глаза были устремлены на меня с ненавистью, и он больше не мог говорить.
Трент стоял решительно, его голос был тверд, когда он требовал повиновения. Затаив дыхание, я в ужасе наблюдала, как Лэндона начало сильно трясти. Душа вырывалась из него волнами зеленого, синего и фиолетового в такт барабанам, которые больше не тянули меня. Черная дымка облепила его, завитки спиралью поднимались вверх, пытаясь удержать их вместе. Это был баку, и мои губы приоткрылись. Я могла это видеть. Здесь было так много несфокусированной энергии, черпаемой из линий, как статические помехи, что баку светился черным.
А потом крики Лэндона прекратились. Что в некотором смысле было чуть ли не хуже.
Ходин удивленно выдохнул, когда душа Лэндона поднялась из его содрогающегося тела, глаза мужчины были прикованы к его душе, даже когда он задохнулся и умер. Баку вцепился в него, как будто хотел утащить обратно вниз, а затем с треском отпустил, и баку и душа Лэндона вырвались на свободу.
— Rhombus! — воскликнула я, протягивая руку и описывая свободный круг над черной дымкой баку.
Трент споткнулся, его рука потянулась за поддержкой. Линия пронизывала меня, и я брала все, что она могла дать, не желая, чтобы шар, теперь висящий над спиралью, потерпел неудачу, потому что меня было недостаточно. Внутри него я видела искавшего выход баку.
— Получилось! — потрясенно сказал Ходин, когда солнце окрасило внутреннюю часть моего круга в черный цвет.
Мне было все равно. Меня больше заботила душа Лэндона, свободная и ничем не скованная. Затаив дыхание, я наблюдала, как она поднимается одна, дрейфуя, словно неуверенная. Если мы потеряем его сейчас, Лэндон умрет; я не могу удержать баку и душу Лэндона одновременно.
— Сожми пузырь, — загипнотизировано сказал Ходин. — Черт возьми, моя дама, ты собираешься это сделать.
Трент сжал челюсти, сгорбил спину, когда его измученный взгляд метнулся ко мне.
— Уменьши его! — настаивал Ходин, но душа Лэндона все еще была свободна, и я усилила хватку на линии, когда Трент возобновил заклинание, чтобы заманить его душу коснуться одной из спиралей, прежде чем она просто… двинулась дальше. Мое горло сжалось, и у меня заболел живот, но, наконец, душа Лэндона коснулась крайнего кольца спирали и со вспышкой света промчалась по меловым линиям, чтобы исчезнуть в Лэндоне с мягким и тихим грохотом.
Я ждала, затаив дыхание. Грудь Лэндона на полу шевельнулась. Облегчение обрушилось на меня, сокрушая, и я схватила
— Вы, дураки, уменьшите его! — воскликнул Ходин, и Трент поднял глаза, затуманенные от произнесения заклинания. — Разлейте по бутылкам! Если подождете, он найдет выход.
Побледневший Трент подошел, чтобы присоединиться ко мне. Его рука была влажной, когда скользнула в мою.
— Давай покончим с этим, — прохрипел он, и я поняла, чего это ему стоило. Крики Лэндона будут преследовать нас обоих.
Я взяла детскую бутылочку в руку, и мы вместе начали сжимать круг. Лей-линия, проходящая через нас, начала нагреваться, и сфера, парящая над исчезающей спиралью, засияла странным пурпурно-золотым мерцанием. На одном дыхании она стала размером с пляжный мяч. Еще один удар сердца, и оно стало размером с грейпфрут. Но чем меньше оно становилось, тем труднее было его удерживать, и тем сильнее лей-линия жгла мой разум.
Борясь, я почувствовала, как мое тело нагрелось. Мои синапсы начали опаляться, когда мы вращали сферу перед нами все туже и туже, все меньше и меньше. Мое дыхание вырвалось с хрипом, и я задержала его. Моя рука в руке Трента похолодела.
— Трент?
— Я в порядке, — выдавил он сквозь стиснутые зубы, но это было не так, и в момент моего отвлечения пузырь вернулся к своему первоначальному размеру… и исчез.
— Трент! — воскликнула я, когда он рухнул в мои объятия. Я изо всех сил пыталась удержать его, когда мы оба упали на старый дубовый пол. Моя грудь горела от символа Ходина, когда я притянула Трента к себе, и Бис взлетел, шипя на дверь. Кто-то вошел, но Трент… Трент был без сознания. Я больше не могла чувствовать лей-линию через него. Проклятие Ходина не работало, если один из нас был без сознания.
— Это слишком для него, — сказал Ходин, проследив взглядом за Бисом до двери. — Он потерял сознание, и ты потеряла контроль над своим кругом. Два демона могли бы это сделать, но не эльф.
— Трент? — Я села на пол в церкви и погладила его по щеке. — Трент! — Я поднял глаза, не видя баку. Черт возьми, мы вернулись к исходной точке.
— Это все, что мне нужно было увидеть, — сказал Уист из вестибюля, и я вскинула голову.
Мы устали. Мои глаза сузились, когда за ним последовали пять агентов Ордена, все в черном и все с мерцающими жезлами в руках. Еще двое вошли сзади. Гленна среди них не было, и я почувствовала некоторое удовлетворение. Бис раздулся до размеров ротвейлера, шипя, как безумный кот, когда пытался не пустить их… безуспешно. Мягкосердечный ребенок не причинил бы вреда ничему, кроме случайного голубя на ужин, и они это знали.
— Когда ОВ сказал мне, что в церкви произошел взрыв, это было не то, что я ожидал найти, — сказал Уист, глядя на Трента, обмякшего в моих руках, но меня больше интересовали окружающие нас мужчины и женщины. Амулет Уиста начал глушить мою связь с линиями, выводя меня из себя.
— Убирайся из моей церкви, — сказала я, вытягивая линию, как будто это был солнечный свет. Но чем больше я собирала, тем меньше оставалось, и я наконец отпустила ее, ненавидя этот амулет и уставилась на него.
Уист жестом велел им взять нас, и я вскочила на ноги, схватив Трента под руки и отступив, чтобы найти стену. Ходин исчез, исчез, как трусливый демон, которым он и был. Бутылка стояла на полу, и я взяла ее. Не то чтобы это принесло бы мне сейчас какую-то пользу.