Американский демон
Шрифт:
— Просто исправь это, — выдавила я, чувствуя головокружение и тошноту от скрытой силы, которую я не вызывала.
Глядя на пламя, которого на самом деле не было, Ходин начал бормотать. Я быстро моргнула, когда он раскрутил проклятие, чувствуя, как что-то во мне меняется и перемещается, когда красный цвет тускнел, а фиолетовый в ауре снова становился серебряным. Мои руки дрожали, когда мой веселый зеленый цвет смешался с тусклым желтым до коричневого, и снова моя душа отразила ауру Ала.
— Бис? — спросил Ходин, но ребенок плакал, и слезы размером с ноготь большого пальца тяжело
— Какое это имеет значение? — Бис фыркнул. — Если это настолько отличается, что я не могу до нее дотянуться, то это достаточно отличается, чтобы мистики ее не видели.
Ходин резко кивнул.
— Именно так. — Он посмотрел на меня, в его козлиных глазах с прорезями было то, что у любого другого читалось бы как жалость. — Ut omnes unum sint, — сказал демон, чтобы запечатать проклятие, и, задыхаясь, я наклонилась, чтобы задуть свою шипящую свечу.
С хлопком, который я почувствовала глубоко в животе, что-то, казалось, скрутилось и оборвалось.
— Рейчел? — Трент осторожно взял меня за локоть, когда присел, чтобы посмотреть мне в глаза. — Сработало?
— Думаю, да. — Я моргнула, стараясь не заплакать. Я была беглянкой. Я была демоном. Никто из них не плакал. Но у меня перехватило горло, и я почувствовала, что если сделаю вдох, то он выйдет рыдающим. Покалывание начало рассеиваться, я никогда не смогу путешествовать по линиям в одиночку. Мне всегда придется полагаться на кого-то другого.
— Я хотел, чтобы это было у тебя, Рейчел, — сказал Бис, всхлипывая. — Мне жаль. Это несправедливо. Я могу разрушить мир и открыть его заново, но я не могу спеть тебе эти линии.
— Мы найдем другой способ, — сказала я, но не была уверена, что поверила в это.
— Иди сюда. — Трент встал, подтягивая меня к стойке. — Давай посмотрим, последуют ли они за нами.
Но я знала, что они этого не сделают. Бис был у меня на плече, и я не могла чувствовать линии через него, не могла слышать, как они поют, не могла плавать среди них, как шелковистая темная вода. Я все еще могла чувствовать их, если бы потянулась к одной из них, но все, что я видела, это тени, которые они отбрасывали. Все, что я чувствовала — это шлак, который они сбрасывали.
Оцепенев, я последовала за Трентом через утопающую гостиную, дрожа, когда почувствовала, как мистики отделяются от меня, оставляя свое тепло позади, как будто я прошла от солнечного света до тени.
— Так-то лучше, — сказал Ходин, когда колокольчики на моем поясе зазвенели и остановились. — Они тебя больше не видят.
— Рейчел? — пропел Бис, его когти впились в меня. — Мне нужно идти. Мне нужна минутка. Мне очень жаль.
— Все в порядке, Бис, — сказала я, и он исчез прямо с моего плеча. Он ушел, а я осталась. Я медленно вздохнула, обнаружив, что мне стало легче. — Спасибо, — сказала я, чувствуя себя подавленной, когда встретилась взглядом с Ходином. — Я твоя должница.
Губы Ходина дрогнули, когда что-то промелькнуло в его мыслях.
— Нет, это не так. — Он плотнее запахнул халат, пряча босые ноги. — Прошу прощения. Я
А затем Ходин исчез, едва вдохнув воздух. Позади него Зак вздрогнул. Трент все еще держал меня за локоть, и я чувствовала себя несчастной. Линии пентаграммы, казалось, расплылись. Не имело значения, как быстро я моргала, слезы вот-вот готовы хлынуть.
— Мне нужно подышать свежим воздухом, — прошептала я, глядя на главную лестницу. Неудивительно, что Бис ушел. Это было ужасно.
— Рейчел, мне жаль, — сказал Трент, и я отстранилась от него.
— Вы все прекратите это говорить! — крикнула я, и глаза Зака расширились. Мое дыхание дрогнуло в груди, и я сжала колени. — Мне просто нужно подумать, — сказала я, не встречаясь ни с кем взглядом, пока шла к лестнице, которая вела вниз в большую комнату Трента. Мои волосы шевелились, но это был всего лишь ветер от прохода; мистики исчезли. — Передняя стена открыта? — крикнула я, начиная спускаться, и зазвенели крошечные колокольчики.
— Да, — отозвался Трент.
Обхватив руками живот, я направилась вниз. Мне нужно было побыть одной, хотя бы на мгновение. В большой комнате было сумрачно, в большое окно проникал ноябрьский ранний закат. Мои ноги бесшумно ступали по лестнице, и я почувствовала, как вокруг меня сгущается глухая тишина, поглощая, когда я спускалась все глубже в ничто. Я затаила дыхание, проходя мимо второго этажа с главными и второстепенными жилыми помещениями, спускаясь на первый этаж. Сгорбившись и ничего не видя, я пробиралась сквозь скопления стульев и диванов, затаив дыхание от боли.
Стена у окна отливала шелком. Трент несколько месяцев назад попросил Ли изменить энергетический барьер, чтобы он был видимым, чтобы девочки не врезались в него. Защита от младенцев приобрела новое значение, когда речь зашла о магии. Я протянула руку на всякий случай, проходя через стену, дрожа, когда энергия, казалось, отделилась от последнего из мистиков.
Наконец я оказалась снаружи. Я подняла голову, вдыхая холодный воздух глубоко в легкие, когда мягкое журчание искусственного водопада и запах хлорки из горячей ванны наполнили мои чувства. Ничего из этого не было моим, и в порыве движения я стянула мантию для заклинаний, позвякивая колокольчиками, и с несчастным видом села на край шезлонга, мои колени почти доставали до подбородка, а ноги неловко раскинулись. Может быть, если бы я была в своей церкви, это было бы не так больно, но я сомневалась в этом.
Мы с Бисом держали все в руках в течение одного восхитительного момента. Мир раскинулся у нас под рукой, ожидая, когда мы сможем вращаться в нем по своему желанию. Это была моя линия безопасности в мире, которая с таким же успехом могла сделать меня мертвой. Теперь я снова стала демоном, который не мог передвигаться по линиям без посторонней помощи. Что еще хуже, я обнадежила Биса, только чтобы скомкать его чувства и бросить в огонь.
— Мне жаль, Бис, — прошептала я, надеясь, что с малышом все в порядке. Мы найдем способ преодолеть это, но я не знала как, и я шмыгнула носом, слезы больше не имели значения.