Американский доктор из России, или история успеха

Голяховский Владимир Юльевич

— Хорошая реклама!

И уж совершенно счастлива была мамаша. Вместо беспокойства за состояние сына, она носилась по госпиталю с пачкой журналов в руках и всем их раздавала:

— Здесь про моего сына! Это мой сын! Доктор Френкель сделал ему операцию по русскому методу. Он удлинит ему ноги на двадцать сантиметров.

А тем временем ее сын плакал от боли.

В нашем лечении карликов возникло одно непредвиденное осложнение: после публикации статьи на госпиталь обрушился шквал критики со стороны «Общества маленьких людей Америки». В США существует масса всяких ассоциаций и обществ, есть и ассоциация

карликов. Они стали выступать против удлинения. Мотивация протеста была такова: они могут жить и чувствовать себя вполне счастливыми, несмотря на маленький рост и дефекты конечностей. Они не понимали, что наши операции — не косметическая хирургия. Удлинение ног и рук способно дать им не только исправление физического недостатка, но и оздоровление их душевного состояния.

Впрочем, не все «маленькие люди» так думали: к нам продолжали обращаться родители карликов, реклама действовала. Одна пациентка была иммигрантка из Советского Союза, двадцати двух лет. Ее родители эмигрировали пять лет назад с целью найти где-нибудь возможность увеличить ее рост. Приехав в Америку, они тогда не нашли в ней никого, кто мог бы им помочь. Но услышали, что в Индонезии есть какой-то шаман, который делает любые операции без разреза мышечных тканей. Эти легковерные люди с трудом наскребли деньги и повезли дочку в Индонезию. Ничего они, конечно, от того шамана-шарлатана для своей дочки не добились и вернулись с ее короткими ногами. И тут узнали про наш госпиталь. У них была страховка для бедных, и Виктор предоставил эту больную на мое попечение. Первым делом я спросил родителей:

— Почему вы уехали из России, не попробовав лечить дочку у профессора Илизарова?

— Да разве бы мы уехали, если бы знали о нем! Мы ничего о нем тогда не знали.

Вот что значило полное отсутствие официальной информации и рекламы.

Я оперировал ту молодую женщину и удлинил ее ноги на пятнадцать сантиметров — как все они были счастливы!

За долгое лечение доктор с пациентом почти всегда сближаются. Оба наши крохотных мальчика вполне доверяли мне и не боялись: я никогда не делал им больно. А их мамы свыклись со мной еще больше. Мать Гизая настаивала, чтобы я обязательно навестил их дома. Я долго от этого визита уклонялся. Тогда она устроила званый обед для нас с Ириной, с приглашением ее соседки из порножурнала. Отказываться было уже неудобно.

Они жили в своем доме, в штате Нью-Джерси, соседнем с Нью-Йорком: езды на машине от нас менее часа.

Дом стоял над рекой Гудзон. У них были две служанки, нелегально живущие здесь иранки. Угощали они нас национальными блюдами. За обедом хозяйка стала делиться своими честолюбивыми мечтами: она хотела стать не более не менее как губернатором штата. «Господи! — Я чуть не подавился. — Эта взбалмошная дура — губернатор?!» Ее муж над ней посмеивался, она рассердилась и отпустила в его адрес несколько двусмысленных замечаний на предмет того, что он плохой муж (понимай как знаешь).

Зато соседка была в восторге от ее идеи:

— Ты будешь великим губернатором!

Соседка с мужем жили рядом, в куда более богатом доме; доход от продажи порнографического журнала позволял им иметь большую яхту. Они хвастливо показывали ее нам у пристани. Яхта действительно была роскошная. Все в ней блистало и сверкало,

повсюду были разложены те журналы. Мать Гизая бурно завидовала их богатству и опять попрекала мужа. Все это было до того неприятно, что мы с Ириной постарались поскорей закончить обед и уехать.

Но более всего меня расстроил наш Гизай, про которого родители почти даже не упоминали. Мальчик встретил меня радостно, я попросил его показать мне достижения в ходьбе, но — увы! — их пока не было: он сидел на кровати, ноги были длинные, как палки, а мышцы слабые. И он уже не мог подходить к окну и смотреть, что за ним происходит. Я видел, что с такими родителями хороших результатов не будет. К сожалению, дальнейшие события с Гизаем развернулись довольно драматично. Но это потребует отдельного рассказа…

Как-то мне позвонил ортопедический хирург Галеспи из штата Джорджия, на юге страны, и просил приехать, чтобы сделать вместе с ним операцию удлинения ног девочке-карлице. Состоятельные родители оплачивали мне дорогу и обещали гонорар в тысячу долларов. Жили они в небольшом жарком городе Олбани, занимающем чуть ли не первое месте в стране по преступности. Я объяснил доктору, что у меня пока нет лицензии.

— Не имеет значения, операция будет записана на мое имя.

Доктор, встретив меня, пригласил остановиться у него. Мне до сих пор еще не приходилось близко видеть жизнь провинциальных докторов. Они живут совсем по-другому, чем в крупных городах: у Галеспи был громадный двухэтажный дом, настоящий особняк, в зеленом парке — поместье.

В гараже стояли три автомобиля, дорогой мотоцикл и небольшая моторная яхта. На местном аэродроме у него был свой спортивный самолет. Доктор увлекался фотографией и объездил все экзотические уголки мира, делая интересные снимки. Пока он показывал мне свое хозяйство, я вспоминал о жизни провинциальных врачей в России.

В первый вечер мы с ним осматривали пациентку в местном госпитале. По размерам и значению это был эквивалент советской районной больницы. Но какой эквивалент! В нем была вся та же аппаратура, что и у нас в госпитале.

На другой день мы с ним сделали операцию сразу на двух ногах. Это заняло полдня. Родители девочки пригласили нас в роскошный клуб-ресторан для местной элиты и угощали южными блюдами. На третий день утром я осмотрел девочку, она чувствовала себя хорошо. Такая операция делалась в штате впервые, и местная газета прислала корреспондента, чтобы сфотографировать нас с пациенткой. Я оставил подробную инструкцию, что и как делать, и просил, чтобы звонили мне в Нью-Йорк.

С чеком на тысячу долларов в кармане я прилетел обратно и под вечер отпирал дверь своей квартиры. Только я открыл ее, ко мне кинулась радостная Ирина:

— Сдал, сдал!

Я понял, что речь идет об экзамене, но растерялся и не сразу поверил:

— Покажи мне письмо.

Там было написано, что я сдал экзамен на 77 балов и имею право получить лицензию.

Итак, наконец я стал полноправным лицензированным американским доктором. Мы сразу пошли на квартиру к моей маме. С ней тогда жил наш сын. Мама обнимала меня и плакала от радости. Сын развеселился, Ирина счастливо улыбалась. Ну, а я… мне как-то не верилось, что это позади.

Все хорошо, что хорошо кончается, как писал Шекспир.