Американский герой
Шрифт:
На центральном экране «Битва при Сан-Пьетро». В самом начале титры: «Этот фильм был снят в радиусе действия артиллерийского огня противника». И, как ни странно, это соответствует действительности. В то время как на всех остальных экранах солдаты бегут, прыгают и бросаются в сражения, здесь они просто идут, пробиваясь с оружием в руках к Итальянскому хребту.
Бигл не может понять, почему этот фильм так на него действует. Не потому ли, что как раз в тех местах сражался его отец? Может быть, и не в Сан-Пьетро, но по крайней мере в Италии. Именно там он был ранен. И всякий раз, когда он видит на экране раненых, которых уносят с поля боя, он всматривается в их лица, надеясь увидеть отца. Но даже со стоп-кадрами и цифровым увеличением ему это не удается. И тем не менее он уверен, что отец его выглядел так же, как эти люди на экране. Поразительно обычные. Небритые. С дымящимися сигаретами. Мечтающие о чашке кофе, ванне, свежих фруктах. Отец Бигла уже умер, и он не может его спросить: «Папа, ты был в Сан-Пьетро? Это там ты был награжден „Пурпурным сердцем"? Любишь ли ты эту страну больше, чем я? И смогу ли я ее полюбить так же?
Фильм снимался без звуковой дорожки. За диктора — режиссер Мейджер Джон Хьюстон: «Их встретила стена пулеметного и автоматного огня. Добровольцы предпринимали отчаянные попытки добраться до линии противника и нанести удар по его опорным пунктам. Никто из них не вернулся назад».
Из многих сотен фильмов, просмотренных Биглом, он считал этот лучшим. Он начинался с кадров опустошенных полей и голых деревьев. Это просто и ясно объясняло, что такое война. Что такое битва. Это красноречиво рассказывало о происшедшем. «Шестнадцать танков выехало по этой дороге, и лишь три достигли городских окраин. Из них два были уничтожены, а один пропал без вести». В этом фильме говорилось о потерях. «Это сражение дорого нам обошлось. Лишь один 143-й полк пехотинцев потерял убитыми и ранеными тысячу сто человек». Однако сражение было выиграно. Немцы отступили. Итальянские крестьяне и фермеры выползли из пещер, в которых прятались. Хьюстон показывает лица детей и старух. «Отвоеванная земля Сан-Пьетро снова будет вспахана и засеяна и принесет хороший урожай, — говорит он. — И люди обращаются с молитвой к своему святому покровителю, чтобы Господь помог их освободителям, которые продолжают продвигаться на север, преследуя противников».
Бигл отключает все экраны, чтобы услышать эту финальную реплику.
Бамс! И они снова включаются. Самолеты летят над Германией и Японией. Настоящие и фальшивые, как в «Красотке Мемфиса», которая была снята через пятьдесят лет после появления одноименного документального фильма. Документальные «В двенадцать ноль-ноль» и «Победа в воздухе» (оправдание бомбардировок гражданских объектов), художественные — «Летающие пехотинцы» с Джоном Вейном и «Бомбардир», в которых доказывалось наше моральное право на обстрел городов — хотя именно это было одним из преступлений, в которых обвинялись нацисты, — под предлогом того, что мы делаем это с исключительной точностью. Хочется спросить — с какой именно? Пилоты утверждают, что однажды даже смогли попасть в дымоход. На экране трое. Бомбардир: «В какой именно?» Пилот: «В центральный». Бомбардир: «Ну, это плевое дело».
Центральный экран снова меркнет. А прямо под ним на экране № 8 распевает Дональд Дак: «Хайль Гитлер, хайль!» Кролик Багз Банни и утка Даффи Дак идут на войну. Бинт Кросби поет о военной дружбе. Фред Астер танцует для солдат. Джин Келли прославляет войну. А Бенни Гудмен, Пегги Ли, Гленн Миллер, Дню Э. Браун, Боб Хоуп и Бетт Мидлер поют и танцуют для того, чтобы превратить эту войну в веселье.
Далее экраны захлестывает волна военно-морских действий. Целая вереница клипов из телевизионного документального сериала «Победа на море», значительная часть которого действительно была снята во время войны. А потом появляются Чарлтон Хестон и Генри Фонда. [58]
58
Широкоформатный фильм «На полпути», сделанный через тридцать три года с объемным звуком, был смонтирован с изначальными кадрами, снятыми на 16-миллиметровойпленке. Множество эпизодов на Тихом океане было снято на цветную пленку. А все эпизоды, снятые в Европе, оставались черно-белыми.
Центральный экран. Еще один важный поворот сюжета [59] — «Самый длинный день — день „Д"». И вот все экраны взрываются активными действиями и вспыхивают изобилием красок. Черно-белая гамма резко сокращается» Все становится гораздо менее мрачным. «Грязная дюжина», «Герои Келли», «Герои Телемарка», «Мост в Римагене», «Операция „Девушка“», «Лагерь № 17», «Великий побег», «Война и память», «Пушки острова Наваррон», «Париж в огне», «Ад на Тихом океане», «Последний герой», «Флот Мак-Хейла». Множество звезд, словно одной из военных тайн является умение перемешать их с обычными солдатами.
59
В последнее время Голливуд уделяет очень большое внимание структуре сюжета. Книги, заявки и сценарии анализируются рецензентами с точки зрения поворотных моментов сюжета и оцениваются исходя из того, насколько их много и правильно ли они расположены. Другими ключевыми словами являются «предыстория», «завязка», «череда последствий», «интрига и развязка», а также «подтекст». Это я почерпнул на семинаре Роберта Мак-Ки, посвященном сценарной деятельности. Похоже, все сценаристы раньше или позднее учились на его семинарах, чтобы уяснить себе, что именно входит в их задачу. Сам Мак-Ки не написал ни одного сценария, который был бы поставлен. В 1988 году его двухдневный семинар стоил шестьсот долларов, триста пятьдесят выплачивались рецензенту и еще тысячу он брал за индивидуальную консультацию. Так что, похоже, он неплохо зарабатывает. Как правило, среди его слушателей довольно много красивых и честолюбивых женщин, так что не удивлюсь, если он еще и спит с ними. А это по сегодняшним стандартам является лучшим критерием успеха.
И снова Бигл отключает все экраны и возвращается к центральному.
И снова Тедди потрясен проницательностью его выбора.
Освобождение Парижа. Настоящий документ. Никаких
Затемнение.
Пауза. Передышка. Корея. Мерзкие голые холмы. Снег. Рядовые в тяжелых куртках и шапках, натянутых на глаза под стальными шлемами. Они небриты, взгляды устремлены в одну точку. Американцы потерпели поражение и отступают. Таких фильмов, как этот, очень немного. «Люди на войне», «Гора Свиная котлета», «Все парни», «Военная охота». А также документальные ленты. Клипы из «Мак-Артура». Центральный экран пуст. Все уменьшено в размерах.
И резкое переключение на Вьетнам.
Новости. Во время Второй мировой войны большая часть съемок осуществлялась или контролировалась военными. А это значит, что пленки оставались в их собственности. Во Вьетнаме все снималось гражданскими лицами, поэтому снятые материалы не подвергались цензуре и были доступны. Бигл заполняет все экраны сырым мясом войны.
Звук с экрана № 2, на котором обычный парнишка: «Когда я впервые понял, что кого-то убил, у меня возникло невероятное чувство власти, — говорит он. — Они же полные болваны и совсем не похожи на нас. Это все равно что убить неодушевленную тварь». Это документальная запись, «Фрэнк: ветеран Вьетнама»: «Когда выходишь в сумерках на улицу и тихо ждешь, то превращаешься в охотника, настоящего охотника. Это потрясающее ощущение власти, когда убиваешь пятерых… единственное, с чем это можно сравнить, — это когда кончаешь. Удивительное чувство освобождения: я, я это сделал. Мне казалось, я всемогущ, повсюду ходил с оружием… Помню, как-то лежал в постели, баба сверху, а я стреляю в потолок. Я действительно подсел на это. Где еще в мире можно ощутить такую свободу? Я был уже не Фрэнком Барбером, я был Джоном Вейном, Стивом Мак-Квином и Клинтом Иствудом в одном лице».
Откровение. Мало кто может вынести такую реальность.
Теперь художественные фильмы: «Рожденный 4 июля», «Чарли 84», «Сады камней», «Скажите спартанцам», «Гора Гамбургер», «Взвод», «Военные слухи», «Доспехи», «Военные потери». Центральный экран остается пустым. Он похож на плоскую черную дыру. Бигл отдается потоку образов, которые были созданы лучшими режиссерами. Стоун, Кубрик, Де Пальма, Коппола, Скорсезе, Симино. Он расслабляется, позволяя себе ощутить их воздействие. Это причиняет боль. Безногие калеки. Повсеместная ложь. Горящие дети. Он купается в этом зрелище. Наркотики. Наркоманы. Обезумевшие ветераны с винтовками в руках. Художественный вымысел еще страшнее, чем документалистика, хотя, в общем, речь идет об одном и том же. Насилие. Ветераны в квадрате. [60] Засады, противопехотные мины, отстреленные яйца. Пылающие хижины.
60
Так назывались во Вьетнаме американские солдаты, которые сначала насиловали, а потом убивали, что случалось довольно часто.
Неужто все было настолько плохо? Неужели все идеалы обернулись горем и безумием? Получается, американцы превратились в нацистов, вторгшись в чужую страну и проводя репрессии против гражданского населения? Лидице [61] превратилась в Май Лай. Вероятно, Ханой бомбили те самолеты «Люфтваффе», которые наносили удары по Роттердаму и Лондону.
Никакого прогресса, все та же трясина. Никаких завоеваний, одно отчаяние. Солдаты, не желающие повиноваться своим офицерам и грозящие им расправой. И офицеры — механические чудища, не имеющие ни малейшего представления о том, как можно выиграть войну. Бомбы больше, а результатов никаких.
61
Лидице — деревня в Чехословакии, которая 10 июня 1942 года была полностью уничтожена нацистами в отместку за убийство чехами заместителя начальника гестапо Рейнхарда Гейдриха. Все лица мужского пола старше шестнадцати лет были убиты, женщины и дети депортированы. О многих нацистских зверствах стало известно лишь после окончания войны. О Лидице же немцы рассказывали сами, чтобы это стало уроком для тех, кто попытается оказать им сопротивление. В те дни террор был государственным оружием, а то, что мы называем терроризмом сегодня, тогда считалось героизмом партизан и подпольщиков.
Избиение в Лидице ужаснуло всех, хотя немцы пощадили женщин и детей. Американцы во Вьетнаме их не щадили. Возможно, для тех, кто не погиб там, разница заключается лишь в том, что решение об уничтожении Лидице было принято на государственном уровне, а приказ ликвидировать Май Лай отдал мелкий офицер в нарушение государственной политики.
Бигл резко отключает все экраны.
Он отсмотрел еще не все, но сейчас он не готов к тому, чтобы продолжать. Почему? Потому что это неизбежно заставляет прийти к каким-то выводам? Или перейти, к действиям? Потому что это решение, после которого надо выйти на свет Божий и снова рисковать.
За стеной сидит опустошенный Тедди Броуди. Он смотрит это военное дерьмо в течение нескольких месяцев и уже должен был бы к нему привыкнуть. И уж конечно, вьетнамские кадры не должны были бы повергать его в шок. Он вырос в поствьетнамскую эпоху и начал понимать что-то как раз тогда, когда война была подвергнута пересмотру. К тому времени, когда он достиг двадцати, казалось, что лишь извращенцы, сумасшедшие, наркоманы и длинноволосые рокеры могут ее порицать. Они вступают в заговоры с телевизионщиками, чтобы опорочить благородных воинов. И этот скачок в прошлое оказался для него слишком большим испытанием. Как американцы могли докатиться до этого?!