Шрифт:
Глава 1.
Шаттл.
25 Октября 2120 года. GMT 05.25
Шаттл AEX/GBA WNSS-A-WS001
– Сказать по правде, я реально хочу, чтобы от меня отвалили, – сердито прорычал он, – Вы правильно сказали моим языком, что я хочу, чтобы меня оставили в покое. Уж не знаю, случайно ли вы угадали, или сами все понимаете.
– Не совсем так, как вы сейчас говорите. Вы хотите, чтобы я вас оставила в покое.
Он вдруг почувствовал, что пора покончить с этим дурным сном. Непонятно как, но надо. Еще не помешало бы приземлиться и поскорее. AI вполне был способен реализовать такие гибкие коррективы полета, хотя… эта дрянь ведь и над ним поработала…
План полета и декларации были уже давно позабыты и болтались в матерчатом кармане сбоку от кресла.
– Хочу приземлиться! – словно пьяный прорычал он, отчасти ожидая какой-то реакции на свои слова от AI.
– Приземлимся, только не сейчас, – вместо AI ответила она. С вами сейчас что-то не то… Я, впрочем знаю в чем дело. Это потому что у вас теперь нет биочипа. Оказавшись в совершенно непредвиденных обстоятельствах, ваше подсознание лихорадочно начало искать ответ, впрочем, оно уже его нашло. А вот чипа-то и нет. Скажите мне спасибо.
– И за что же?
– За то, что я отобрала у вас пистолет, который вам дали, чтобы вы в случае чего застрелились. Разумеется, пистолет – это образно. Это биочип. Он и вколоченные в ваш мозг фреймы выполняли для вас такую роль… надсмотрщика что ли. Без чипа фреймы – это разоруженный надсмотрщик. Он и бесится.
– Со мной порядок, Мадам! С этим устройством я выполнял все задачи, как долбанный киборг. Потом вы все испортили.
– Знаете, лучше сядьте в кресло и не дергайтесь, вы не в себе.
– Не разговаривайте со мной так! Вы сами постоянно делали одну безрассудную глупость за другой. Это вам что? Шутки? Зачем было так летать?
– А как? Я же вижу, что вы явно не в порядке. Возьмите себя в руки. Вас обстрел так напугал?
– Нет, но я считаю, что не обязательно было лезть под эти бомбы.
– Вы же до этого спокойно лезли под конвенционалку. Чем эти килотонны на противоракетах опаснее шрапнели? И то и то одинаково вредно для организма. У обычного солдата на фронте куда более сильные ощущения, так что не изображайте, будто вы перенесли что-то экстраординарное.
В чем была причина внезапно нахлынувшего бешенства, ему самому сейчас понять было трудно. Все эти атаки противоракетной обороны и адреналин? Такое и до этого было. Ясное осознание того, что вся Земля стоит на краю пропасти и гибели? Так Земля, вернее будет сказать, человечество, не первый год так стоит. Встреча, как она сказала, лицом к лицу с глубоким, дальним космосом, то есть с ней? Ну и да и нет…
Вместо ответа на эти дурацкие вопросы он вдруг с поразительной ясностью осознал, что нужно делать. Для начала он развернулся и с силой треснул кулаком по сложенному, закрепленному
– У-у-ух, на-а-х! – выдохнул он.
Бешенство это в отличие от всего, что происходило до этого не было каким-то наваждением от этой "Аэлиты нездорового человека", как он ее как-то назвал про себя. Это бешенство было его собственными эмоциями – сейчас он совершенно отчетливо прочувствовал разницу того и другого. Это что-то внутри его, его собственное, сорвалось с цепи. Может… биосфера помогала, или ее поле , как там говорят… Ну так еще и лучше.
Отлетевшая панель монитора прокувыркалась где-то неподалеку от его головы – до этого она успела отскочить от стенки отсека.
– Может ты к себе домой улетишь? – озвучил он наконец свое предложение.
– А я по-вашему где?
– Я тебе сейчас объясню где ты! – он сжал правую руку в кулак и изготовил левую, чтобы ухватить за обнаглевший воротник или еще что. Невесомость в данном случае не была его другом – движения осложнялись даже посильнее, чем если бы дело происходило в воде: сделав необдуманный толчок ногой можно было улететь совсем не туда куда хотел, да еще и начать вращаться, пытаясь ухватиться за что-нибудь. Можно было и головой треснуться в итоге.
– Зачем вы изображаете гориллу? – послышался голос, в котором явно звучала издевка.
Еще он успел отметить, что теперь она смотрела на него не с прежней беззаботностью, а как-то, если не растерянно, то по крайней мере с выражением серьезности и некоторой удрученности.
Рассчитав, наконец, усилия для решающего броска, он, все это время находившийся за своим креслом, толкнул ногой свой борт и рванулся в атаку. По пути он ударился коленом о верхнюю часть своего пилотского сидения, но успел пнуть приборный модуль и выровнять движение.
Забеспокоившееся лицо приближалось. Когда оставалось около полутора метров, он выставил вперед левую руку и нацелился в район шеи. Правая сжалась в кулак.
Тем не менее, к глубокому разочарованию какой-то внутренней части рассудка, сохранявшей все это время хладнокровие, он все же не долетел. Вернее, долетел, но не так, как задумывал – буквально на последних подступах он опустил голову, словно желая пободаться, а правая рука разжала кулак.
Он уткнулся ей куда-то в плечо, потом зарычал и завыл. Надо думать, тупой удар головой тоже был ей неприятен, но она не произнесла ни звука.
Спустя какое-то непродолжительное время он почувствовал, как ее рука прошлась по его волосам и прижала его голову.
– Не думала что вы так… – без прежней веселости проговорила она, – Я же сказала, что все, что надо, мы сделали, больше ничего такого не будем делать. Я думала, мы приземлимся в безлюдной местности, а потом прилетим обратно в Суперфедерант, как на самолете. Можно хоть на правый хоть на левый берег.
– Не хочу в Суперфедерант! – почти проныл он.
– А куда хочешь? – прозвучал непритворно ласковый голос.