Американский ниндзя 1-2
Шрифт:
Полковник вздрогнул, как от пощечины.
Четыре миллиона долларов.
Не идеалы, не ненависть, не мечты — четыре миллиона, вот что было истинной ценой, сутью дела, заставившего его пойти на сделку с совестью, выступить против закона. Чужие четыре миллиона…
Он посмотрел на Ортегу с легким удивлением, словно увидел впервые.
Перед ним сидел хищник, случайно показавший свои клыки, — скользкий и неприятный хищник. От одной мысли о том, что Ортега только прикрывался его идеей, чтобы проворачивать свои грязные махинации,
— Так вы отправите утром ко мне то, что нам надо? — нагло поинтересовался Ортега.
Полковник начал багроветь. Его новая реплика оказалась для Ортеги полной неожиданностью.
— Хватит, — рявкнул он. — Пока что здесь я распоряжаюсь, а не ты!
От неожиданности Ортега приоткрыл рот. На лице полковника было написано негодование, а он не мог понять, откуда оно могло взяться: вроде бы разговор шел деловой и мирный.
— В чем дело?
Удивление быстро сменялось в его сердце чувством уязвленного самолюбия, а значит, скоро должна была прийти злость. Ортега очень не любил обманываться.
— Я хочу сказать, Виктор, — несколько сбавил тон полковник, — что больше не хочу участвовать в этом деле. Мы зашли слишком далеко, и на этом надо поставить точку. Я советую тебе по-хорошему вернуть оружие обратно на базу.
Глаза Ортеги начали округляться. Чего-чего, а такого поворота он и вовсе не ожидал. Когда информация была, наконец, переварена, Ортега приподнялся в кресле и заговорил с придыханием на каждом слове, едва сдерживая охватившую его ярость:
— Так что ты предлагаешь? Ты что, хочешь вызвать армию, устроить международный скандал? Левым силам это будет очень на руку.
Последний аргумент должен был сработать, но…
«Так вот, значит, ты каков, — со злой иронией подумал полковник, продолжая изучать взглядом своего сообщника, точнее — бывшего сообщника. — Мелкий спекулянт… И ты еще смеешь об этом говорить?»
Если всего несколько минут назад он мог еще усомниться, кто же был перед ним: подлый обманщик, спекулировавший на святых для полковника чувствах, или слишком практичный человек, из любой идеи способный извлечь выгоду, то теперь последние сомнения рассеялись.
«И этому человеку я верил, — с ужасом повторял себе полковник. — Кто же я сам после этого? Преступник, обыкновенный преступник…»
Он был уже готов прийти к выводу, что единственным спасением для его чести будет самоубийство. Но это — потом. А сейчас надо попытаться исправить уже сделанное.
«Армия… А почему бы и нет? Отвечать — так за все», — подсказала ему новая волна решительности.
— Мы не отправим ничего, — жестко и холодно прозвучал его голос. — Более того, я приеду завтра и все заберу.
Лицо Ортеги перекосилось, он вскочил и зашипел полковнику в лицо:
— Что ж, тогда посмотрим, как это понравится твоей дочери…
«Что он хочет этим сказать? — вздрогнул полковник. — Опозорить меня перед ней? Или…»
Ответ потряс его не
В следующую секунду рука полковника сама поднялась в воздух и изо всех сил опустилась на сделавшееся ненавистным лицо.
От пощечины Ортега отлетел в угол и рухнул на спину.
Полковник посмотрел на него сверху вниз, с высоты человека, перешагнувшего порог страха. Что, в конце концов, мог сделать ему этот бандит? Убить? Он больше не боялся смерти — наоборот, хотел ее.
Патриция — вот что могло остановить его. Однако полковник уже не мог контролировать себя, ненависть подавила в нем разум, вышвырнула в иное измерение. Если Ортега тронет его дочь — он за это заплатит…
Ортега пошевелился и начал вставать.
Ненависть, затаившаяся в его душе в этот момент, не только не уступала ненависти полковника, но в чем-то, быть может, и превосходила ее: никто прежде не смел его унижать, тем более в столь откровенной и грубой форме.
Ненависть полковника горела как пламя вулкана.
Ненависть Ортеги могла убить своей холодностью.
Два ненавидящих взгляда встретились в воздухе.
— Это была очень большая ошибка, — с расстановкой проговорил Ортега.
Полковник не ответил ничего.
Ортега повернулся и вышел, хлопнув дверью.
Между ними все было ясно.
До рассвета оставалось всего около часа, когда Джо увидел знакомый уже шлагбаум при въезде в частные владения Виктора Ортеги. Из предосторожности он оставил «джип» на порядочном расстоянии от пропускного пункта: по его расчетам, ниндзя могли по шуму мотора догадаться о многом, выдавать же свое присутствие раньше времени Джо не хотел.
Чего он хотел, он так и не знал, планы вертелись в его голове один за другим, но все отличались полной нереальностью.
Просто перебить всю охрану.
Убить Ортегу, прорвавшись через все кордоны.
Уничтожить похищенное оружие, чтобы оно не досталось никому.
Впрочем, при более внимательном рассмотрении эти планы уже не казались такими уж нереальными. В Джо боролись два человека с разными представлениями о стоимости человеческой жизни. Джо-аме-риканец предпочел бы последний. Джо-ниндзя склонялся к первому или второму вариантам.
Вступивший на путь беззакония сам выбирает свою судьбу — так заслуживали ли эти люди жалости?
Взгляд Джо пробежал по дороге в сторону шлагбаума: охранники тихо переговаривались между собой, лениво прохаживаясь с места на место. Чересчур открытый участок дороги перед ними не слишком благоприятствовал нападению с этой стороны, зато крыша свисала своим краем более чем удобно. Немного поколебавшись, Джо шмыгнул в зеленые заросли.
Влажные ночные кусты расступались перед ним, слегка царапая ноги гибкими ветками. Ни один сучок не хрустнул под его ботинком.