Американский Шерлок Холмс
Шрифт:
— Совершенно верно.
— Быть может, это послужит нам ценным указанием. Ведь не так уж много врачей в Нью-Йорке, чтобы нельзя было навести справку о каждом в отдельности, является ли он приверженцем вивисекции. Как вы полагаете?
Глаза полковника как-то странно засверкали, но сейчас же опять приняли обычное выражение.
Однако, сыщик заметил и это.
— Вообще, какого вы лично мнения о живосечениях? — продолжал он, — не кажется ли вам это предосудительным научным методом, как и многим другим?
— Мне кажется, — ответил полковник,
— Вопрос мой просто пришелся к слову. Но, в общем, ведь вы согласны со мной, что если нам удастся найти в ближайшей окрестности одного или нескольких врачей, приверженцев живосечения, то мы ближе подойдем к решению нашей задачи.
— Пожалуй.
— А теперь, мистер Пирзаль, виноват, полковник Пирзаль — вы мне разрешите самому сыграть роль врача в вашем же собственном интересе?
— Что это значит? — забеспокоился полковник.
— Я уверен, что происшествие минувшей ночи сильно расстроило вас. Вы уже давно не спали спокойно, а это вам необходимо.
— Согласен. Я действительно так утомлен, что еле держусь на ногах, — ответил полковник, — хотя в общем, если не считать некоторой боли в теле, я чувствую себя довольно сносно.
— Ну, так вот, — ответил Ник Картер, — у подъезда стоит мой автомобиль. Мой шофер — человек надежный и вы спокойно можете ему довериться. Поезжайте ко мне на квартиру, там вам будет отведена уютная комната, где вы и отдохнете.
Полковник встал, но тотчас же опять опустился в кресло и спросил:
— А что вы будете делать в это время, мистер Картер?
— Я должен вызвать полицейского врача и полицию. Вообще я возьму на себя исполнение всех необходимых формальностей. Знаете ли, полиция очень недоверчива и вам, пожалуй, пришлось бы иметь неприятности, если я не возьму вас под свою защиту. Так или иначе будет лучше, если полиция вас здесь не увидит. А я тем временем сделаю все, что нужно и когда покончу с этим делом, приеду домой. Там мы обсудим, что предпринять дальше. Надеюсь, вы примете мое предложение. Отдых и сон вам необходим, так что вы, нисколько не стесняясь, примите мое приглашение. Я, впрочем, скоро и сам приеду домой.
Полковник выразил свое согласие, вышел, сел в автомобиль и поехал к Нику Картеру на квартиру.
— Интересно знать с какой целью ты взял меня с собой, — спросил Дик, когда Ник Картер вернулся в дом.
— Успокойся, мой друг, — ответил Ник Картер с улыбкой на лице, — не могли же мы оба в одно и то же время допрашивать этого господина.
— Пусть так, — проворчал Дик, — должен тебе, впрочем, сказать, что я не понял, куда ты метил своим допросом. Часто бывало, что твои расспросы ставили меня в тупик, но в конце концов я все-таки догадывался, в чем дело. А сегодня я положительно недоумеваю! Что общего между красным и белым цветом, живосечением, манией преследования, буйными припадками и необходимостью в отдыхе этого отъявленного негодяя?
— Милый мой, называть его отъявленным негодяем пока еще нельзя, — возразил
— Как так? Ведь несомненно это он совершил двойное убийство!
— Почему ты так думаешь?
— Но ведь это видно из его слов.
— Объяснись точнее.
— Не могу! Это у меня дело чутья и я действительно сомневаюсь в возможности уличить его в убийстве, хотя лично твердо убежден в том, что китайцев убил он сам! Я даже уверен, что он сам себя привязал к креслу! Неужели ты в этом еще сомневаешься?
— Нисколько.
— Причем вся эта история с наряженными в простыни и наволочки мужчинами выдумана с начала до конца!
— В известном смысле, да. Но когда он рассказывал эту историю нам, он сам верил в нее и был уверен, что говорит правду.
— Это не меняет дела, — проворчал Дик.
— Дела это не меняет, но это выставляет самого полковника и его деяния в совершенно ином свете, — возразил Ник Картер.
— Какую цель преследовал ты, убирая труп одного из убитых китайцев на верхний этаж?
— Неужели не догадываешься? — спросил Ник Картер.
— Вероятно, ты хотел испытать полковника и посмотреть, что с ним будет, когда он увидит только один труп?
— Правильно, Дик, — ответил Ник Картер, — и именно его поведение в этот момент и послужило мне первым доказательством правильности моих предположений. Его твердое убеждение в том, что убитый никак не мог уйти живым, и послужило мне доказательством, что полковник и есть убийца!
— А что навело тебя на эту мысль?
— Мое мнение сложилось еще вчера, когда я ушел отсюда. Не рассмотрел ли ты книги, хранящиеся в шкафу?
— Нет.
— Ты увидел бы, что полковник имеет только медицинские книги, трактующие об анатомии и живосечении. Уже по наружному состоянию книг видно, что они часто перечитывались.
— Да, это действительно странно. Теперь я кое-что начинаю понимать.
— Ты видишь отсюда, — сказал Ник Картер с улыбкой, — что всякая мелочь имеет свое значение. Просмотр книг, по-видимому, не имеет ничего общего с расследованием дела, а между тем он дал первое указание на возможную разгадку всей тайны. Впрочем, догадаться просмотреть книги было нетрудно: ведь полковник сам говорил, что читает по целым ночам, между тем как у него нет других книг, как только эти медицинские сочинения.
— Если читать только такие книги, — заметил Дик, — то немудрено и помешаться на этом.
— Он помешался не вследствие чтения этих книг, — возразил Ник Картер, — он давно уже помешан. Сошел он с ума еще тогда, когда изучал медицину. Пожалуй, даже еще и раньше, но только врачи не сумели определить его болезнь. Он был отправлен в лечебницу, где и лечили его, но ему удалось бежать оттуда.
— Так ты отлично знаешь, с кем имеешь дело? — в изумлении спросил Дик.
— Знаю! По крайней мере, не сомневаюсь в правильности моего предположения. Я уже встречался с этим человеком, но при совершенно иных обстоятельствах, так что сначала не узнал его. Но по голосу я его, наконец, узнал!