Американское Вертиго
Шрифт:
Надо же, – подумал Валентин, – этот эпизод запомнился ему на всю жизнь. Не исключено, что и спорт Сергей выбирал для себя подсознательно руководствуясь желанием не попадать в подобные ситуации.
Как же быть, как вытащить друга! К сожалению ясности никакой. До связи с Ириной еще, как минимум 18 часов. Придется подождать и на работе обсудить с неврологами и реаниматологами объем необходимого обследования, выполняемого в таких случаях. Хотя пока специалистам особо нечего рассказать.
Валентин взглянул на часы – половина седьмого. Пора Катю разбудить, она же пока ничего не знает.
– Ты чего такой потерянный?
– Сережка в больнице
– Что случилось?
– Пока точно не знаю, Ирина толком ничего не рассказала. Сердечный приступ, вроде. Сейчас в реанимации, в больнице.
– Ужасно. Не зря ты, Валюша, переживал. Видно что-то почувствовал. Когда вы будете созваниваться?
– Она недавно из больницы приползла, отдыхает. Наверное, вечером, после работы.
Утренний туалет и завтрак прошли в молчании. Каждый думал о чем-то своем.
***
Время бежало как-то незаметно. Валентин пытался сосредоточиться на работе, но ничего не получалось. Хорошо еще, что сегодня не было планового операционного дня, да и экстренность пощадила. Настроение ниже плинтуса и постоянные мысли о Сергее. Как он там? Врачебная интуиция подсказывала, что все очень плохо. Но нужно же побороться, а вдруг случиться чудо и он пойдет на поправку.
К обеду раздался долгожданный звонок.
– Привет, Валечка. Я немного отдохнула и сейчас опять собираюсь ехать в больницу. Может ты мне дашь какие-то вводные? Какие вопросы тебя интересуют и что у врачей спрашивать?
– Ирина, ты мне для начала расскажи, как это все случилось?
– Я была в наверху, в гостиной, а Сергей занимался в тренажерном зале. Вдруг услышала дикий, нечеловеческий крик. Прибежала туда, а он лежит рядом с беговой дорожкой, без сознания. Я, как могла, начала делать искусственное дыхание и массаж сердца. Параллельно позвонила в скорую. Они приехали минут через 20-25. Все это время я пыталась восстановить дыхание и завести сердце у Сергея. Не знаю, насколько у меня это получалось, но медики сразу после приезда заинтубировали его, подключили монитор, наладили капельницу и повезли в больницу. Я поехала следом. Потом мне сказали, что по дороге была еще одна остановка, но кратковременная.
– Странно все это. Сейчас он на аппарате?
– Да! И в медикаментозной коме. Они пытаются защитить мозг от повреждения! Валя, у меня к тебе просьба!
– Я догадываюсь, какая. Сережина мама еще не знает?
– Да. Ты же знаешь, у нас очень натянутые отношения. Позвони ей, пожалуйста!
– Хорошо, я поговорю с Валентиной Ивановной. Постараюсь помягче, насколько это возможно в такой ситуации. Ира, для меня очень важна информация о проведенных исследованиях. Сергею должны были сделать компьютерную томографию или МРТ головного мозга. Узнай, пожалуйста, результаты и сообщи мне! До связи…
Валентин закончил разговор и задумался, уставившись в одну точку. Да, одним разговором с мамой Сережки не отделаешься. Еще же Татьяне нужно сообщить, вот ужас-то. И откладывать нельзя, она там с ума сходит. До вечера потяну еще, а потом нужно звонить. Может Ирина заключение по исследованию передаст. Дай
Поговорив с коллегами, Валентин особенно новой информации для себя не получил. Заведующая реанимацией подтвердила, что стартовые действия в лечебном процессе все правильные. Невролог предостерег, что вряд ли по результатам первого исследования головного мозга можно оценить истинный объем его поражения – все будет зависеть от динамики выявленных изменений. Интересными Валентину показались мысли кардиолога. Когда он пересказал слова Ирины о картине сердечного приступа, доктор с сомнением отнесся к «нечеловеческому крику».
– Валентин Петрович, у вас сердечко когда-нибудь прихватывало?
– Бывало изредка.
– Ну и как вы считаете, в этот момент хочется громко кричать?
– Думаю, что нет! Не то, что кричать, даже глубоко вдохнуть страшно!
– Вот и я об этом – странный рассказ.
Словам коллеги Валентин поначалу особого значения не придал. Но к концу к вечеру смутный червячок сомнений вновь зашевелился в голове. Странно все это, очень странно…
Часть II. Хитросплетения.
Лечащий врач Сергея, доктор Харрис, только что получил результаты повторной компьютерной томографии головного мозга пациента и рассматривал их на экране компьютера. Сомнений не было – повреждения обширные и необратимые. Прошло 20 часов между двумя исследованиями и никакой положительной динамики. Очагов поражения много, их размеры четко обозначились – никаких шансов, разве что чудо! Время подумать о донорстве. Констатация смерти мозга возможна через несколько дней и, до этого времени, нужно ненавязчиво «прощупать» супругу на предмет согласия. Интересно, как она воспримет предложение? От этих русских всего можно ожидать.
В ординаторскую заглянула дежурная медсестра Глэдис.
– Доктор, там пришла жена вчерашнего пациента, хочет поговорить с лечащим врачом. Вы сможете уделить ей внимание?
– Да, пожалуй, минут через пятнадцать. А пока оденьте её в халат и организуйте посещение. На текущее время не запланировано никаких манипуляций?
– Нет, я все закончила, – сказала медсестра и пошла к двери.
– Глэдис, еще одна просьба, – остановил ее доктор.
– Слушаю вас.
– Пожалуйста, в беседе никакой обнадеживающей информации. Перспективы у пациента плачевные. Я постараюсь заручиться ее предварительным согласием на забор органов.
– Понятно, доктор! – сказала сестричка, опустив глаза. Ее смуглая кожа скрыла появившийся румянец, ведь всего несколько минут назад она разговаривала с Ириной и сказала, что состояние мужа без ухудшения и стабильное.
Джон Харрис почувствовал, что новость расстроила медсестру. Молодая еще, не успела привыкнуть к подобным ситуациям на нашей кухне – подумал он, поглядывая в след Глэдис. – Сострадание еще не выветрилось. Однако фигурка очень хороша, нужно попробовать пообщаться с ней поближе.