Америкен бой

Рогоза Юрий

— Господи,—-удивился он.— А тут-то что стряслось?

— Это не твоего ума дело. Лишнего не привешу. За свое только ответишь, а уж за это — я.

— Ты? Один? — Ник не верил.

— Ну, я,— с законной гордостью кивнул лейтенант.— Лезли, понимаешь, нарывались, а меня за твою группу прикрытия приняли, вот и пришлось...

Они медленно пробрались через двор к единственной, на первый взгляд целой машине. Но и та оказалась порченой. Во многих местах изрешеченная пулями, она резко пахла бензином и стояла на ободах.

— Пешком пойдем?—удивился Ник, когда, подчиня­ясь лейтенанту, они вышли на

проселок и двинулись на холм.

— Запасная есть,— бросил Железяка.— Все под контролем... . ,

— А, так это ты такси в лес загнал,—догадался, Ник.— Халтурно загнал, я ее сразу заметил. Ну, думаю, если что, обратно можно будет на машине,, если понадо­бится...

— Как в воду глядел, на ней и покатаемся. А ты что же, про американца ему лапшу на уши вешал?

— Нет,— голос у Ника разом стал хриплым,

— Да какой ты в жопу американец? Может у тебя и паспорт есть?

— Все у меня есть. Было. И паспорт, и жена, и ребенок... Но теперь тебе придется просто так. Не хочу газет, шумихи... Пусть пропаду тихо.

— Не выйдет, милок. Ты ж афганец, знаю, что с Па­шей этим служил. Я же тебя в шесть секунд вычислю. Так что про тишину забудь. Не хватало еще, чтобы ты у меня в каталажке сидел, а на меня дело о пропаже иностран­ного гражданина навесили...

Они подошли к машине. Железяка поколебался, но потом просто посадил Ника рядом с местом водителя:

— Не шали, ладно? — попросил он.— Баловников не люблю. Сиди себе смирно и слушайся старших.

Ник не ответил, со стоном втискиваясь в салон. Тут же расслабился и прикрыл глаза. Телу надо было дать не­много отдохнуть, а потом уже следовало решать, что делать. Вопрос с тюрьмой был для Ника закрыт. Надо было придумать что-нибудь, но ничего не придумыва­лось. Он решил потянуть время.

Железяка сел за руль, со второго раза завел двигатель и оставил его на малых оборотах, давая прогреться. Машина тихо урчала, в салоне постепенно становилось тепло и прояснялись запотевшие было стекла. Лейтенант включил дворники и те смахнули с ветрового стекла бисер капель и пару прилипших листиков.

— Осень скоро,— вдруг сказал Железяка. Ему вдруг стало тоскливо и гадостно на душе. Рядом сидел профес­сиональный киллер.

А мог бы ему при других условиях понравиться.—Слушай, если не секрет, почем за такую мочиловку платят?

Ник с трудом разлепил глаза и удивленно уставился на лейтенанта: 

— Чего?

— Ну сколько ты денег за этот скандал получил бы, кабы не прокололся?

— Каких денег? — Ник не мог понять, о чем талдычит . этот милиционер.

— Ну, я не знаю, каких,— обиделся Железяка.— Дере­вянные-то тебя, небось не интересуют? Зеленые, синие? Хоть примерно, сколько?

— Ты совсем нюх потерял? Я в гости приехал, к дру­гу. Единственный друг у меня за всю жизнь был, из-под обстрела меня вытащил, ранили его тогда. Я приехал, а тут какая-то шваль его убила. Ты эту шваль тут развел, они беспредел чинят...

— Ты не наезжай, отмахнулся лейтенант. —Я тут никого не разводил. Почему в милицию не пришел?

— Куда?!

Ник демонстративно отвернулся к окну. Железяка хотел было что-то возразить и даже открыл рот, но не нашелся и махнул рукой. Собственно, сам глупость смо­розил. Действительно, какая, к черту, милиция? Он по­мнил это

дело. Охранника убили. Конечно, он и сам знал, что это Близнецовых рук дело. И все это знали. Только ничего доказать было нельзя. При полном зале народу ни одного свидетеля...

 — Ладно, поехали. Где твой паспорт?

— Гостиницу «Интурист» знаешь?

— Я прям как чувствовал тебя там,— заметил Желе­зяка.— По всему выходило, что Младшего только посто­ялец мог приколоть... Вот только иностранцев мне в го­лову не пришло проверять.

— Вперед наука.

— Это верно.

Машина плавно тронулась.

* * *

Убийца вел себя спокойно, кажется, дремал. Желе­зяка вырулил на пролесок и задумался на мгнове­ние, куда повернуть. Короче было мимо складов. Он прикинул время. По всему выходило, что ОМОН дол­жен подскочить с минуты на минуту, но мог и задер­жаться. 

Решив рискнуть, Железяка свернул к складам и неторопясь выехал на взгорок.

Как раз вовремя.

К дверям складов подрулили два грузовика с ОМОНовцами. Те посыпались на землю как горох, гурьбой ломанулись в ворота и немедленно начали стрелять.

Ник вздрогнул и открыл глаза. Картина открылась забавная: около роты атаковало со всей страстью пустое здание. Стреляли беспорядочно, во все стороны. Ник заметил, как кто-то из своих ранил в ногу одного из бойцов и тот рухнул. Зачем-то стреляли по той машине, что казалась целой. Она не замедлила вспыхнуть и немедленно взорвалась, отбросив нападающих взрывной волной...

— Что они делают?—-с ужасом спросил Ник.— Они же сейчас покалечат друг друга! Кто это?

— Отряд милиции особого назначения,— отрапортовал Железяка, печально глядя на глупость внизу.— Придурки...

Он плавно дал задний ход, развернулся, и поехал в объезд.

— А почему?..— Ник не закончил вопроса, но Железяка и так понял:

— Да постреляют нас с тобой и документов спраши­вать не станут, ты же видишь — скопище идиотов.

— Ну, ребята вы даете...

Ник откинулся на сиденье и попытался расслабиться. Расслабление не давалось запросто: все мелькали мысли, что, если бы машину не взял у Пашки, а угнал... Нет, к Зелени нельзя было на ней ехать, светить... Пашка погиб зря, это он его подставил. Гадостно все. Ведь учили, а не в коня корм. Попался, как дитя. Точнее надо было действовать, яснее. И вот теперь, когда все оказа­лось таким до смешного маленьким, мир снова сузился до пределов родной страны, мало того, до пределов какой-нибудь камеры, все пошло прахом.

Отвратительная реальность, неумная, пошлая, тупая, брала свое. ОМОНовцы стреляли друг в друга в пустом помещении, мент вез его в каталажку, сам он ограничил себя, сузил до состояния обычного бандита... Все не так надо было делать. Все следовало предусмотреть...

Больше всего его в этот момент отчего-то злило то, что отказался менять билет. Сэкономил триста долларов, но проиграл жизнь.

 Он очень ясно представлял себе свое будущее. Каме­ра, подонки, драки... А затем неминуемая смерть. В зоне не любят одиночек. Надо с кем-нибудь дружить, иначе случайно сорвется бревно или кто-нибудь подтолкнет его под пресс. Но дружить он ни с кем не хотел. Хватит. Повсюду на его дороге вставал бурелом и тоска.