Аметист (Том 1)
Шрифт:
– Договорились. А теперь я напоминаю тебе, что ты опаздываешь. Мы уже полчаса как должны быть в "Плазе".
– Иди без меня.
– Не болтай глупости. Тебе надо развлечься.
– Я не хочу развлекаться. Я хочу спать.
– Ерунда. Доверься мне.
Фон Хольценбурги устраивали коктейль в своем шикарном номере в отеле "Плаза", где Катриону ждал сюрприз: на вечер приехала Джесс.
– Говорила - доверься мне, - самодовольно ухмыльнулась Гвиннет.
Джесс заключила Катриону в крепкие объятия. У Джесс появился любовник-мексиканец,
– Похоже, у тебя не очередное увлечение, а серьезно.
– Все не так просто. Но я наконец-то рисую. И это замечательно!
– Боже мой!
– Андреа схватила Катриону за руки.
– Поздравляю! Не слышала ничего, кроме похвал. Тебя ждет ошеломляющий успех, а нас богатство. Ты должна рассказать мне все о своей поездке...
– Но взгляд Андреа был постоянно устремлен на столик, за которым сидели Максимилиан и Гвиннет.
– До чего же чудесно, что мы смогли вот так встретиться. Обычно мы с Максом бываем в Нью-Йорке в апреле.
– Думаю, что все прошло успешно, - начала было Катриона.
– Когда я была на западном побережье, я...
– Горю нетерпением услышать твой подробный рассказ, - с сияющей улыбкой перебила Катриону на полуслове Андреа и тут же подошла к Гвиннет. А теперь поведайте мне, дорогая: ведь в вашей жизни наверняка уже появился новый мужчина. Расскажите мне все о нем! Я настаиваю!
Но прежде чем Гвиннет успела запротестовать и заявить, что никакого мужчины у нее нет, Андреа взглянула на свои часики с бриллиантами и заторопила всех.
– Так, допиваем и отправляемся в путь. Иначе мы опоздаем на открытие выставки Альфреда Смита. Это на углу Пятьдесят седьмой и Медисон. Можно даже пешком дойти.
На дворе стоял мягкий апрельский вечер - время, когда весь Нью-Йорк вываливает на улицы, решив, что весна наступила окончательно, хотя на следующий день вполне могли снова вернуться холода.
У входа в галерею толпились люди. Стало очевидно, что художник пользуется большим успехом, и действительно вскоре публика до отказа заполнила залы экспозиции.
– Альфред Смит - очень популярный английский художник, - пояснила Андреа.
– Макс несколько раз встречался с ним. Он считает Смита интересным. А лично я думаю, что Смит просто бесподобен.
Проговорив все это, Андреа принялась раздавать налево и направо приветствия знакомым, подставляя для поцелуев упругую щеку.
– Дорогая, это сверх всяческих похвал! Выглядишь потрясающе, твоя прическа, милочка...
– чмок, чмок, чмок, - надо будет вместе пообедать.., звякни мне.., мы на месяц остановились в "Плазе"...
Гвиннет, волоча за собой Катриону, решительно направилась прямиком в бар.
– Вот уж чего совершенно не ожидала! Извини. Сейчас выпьем по стаканчику винца и уберемся отсюда куда-нибудь подальше, где спокойно поужинаем. Что за идиотский зоопарк! Даже картин не видно.
Джесс, следовавшая за ними сквозь толпу великосветских снобов и выставочных завсегдатаев, тоже размышляла
– Дрянь дело, приятель, - произнес знакомый голос.
– Бедный педик разбил свой пузырь. Вот это и есть внутренняя выразительность.
– Боже правый!
– громко воскликнула Джесс.
Она медленно повернулась. Джесс узнала бы его лицо из тысячи, хотя он теперь и постарел на тринадцать лет: высокий красивый мужчина тридцати пяти лет, копна черных как смоль волос, лицо пирата со сломанным носом и сросшимися на переносице бровями, карие глаза, в которых светится ирония.
Альфред Смит.
Джесс знала его как Фреда Ригса.
Глава 9
– Джесс? Ты? Ну и дела!
Выражение изумления на лице Фреда неожиданно быстро сменилось гневом. Схватив Джесс за руку, он поволок ее в угол, решительно прокладывая себе дорогу локтями в переполненном зале, при этом Фред даже не заметил, что угодил в величественную грудь миссис Кокер Ванбург Армитаж, тут же определившую его как "грубое животное, не имеющее элементарных представлений о правилах хорошего тона" (что тем не менее не помешало ей приобрести картину Ригса, пополнившую ее богатую домашнюю коллекцию).
– Какого черта ты здесь делаешь?
– Откуда мне было знать, что Альфред Смит - это ты?
– растерялась Джесс.
– Похоже на правду. Ты ведь тогда слиняла по собственной инициативе, а?
– Что?
– Удрала. Избавилась от меня, как от ненужного мусора.
– Избавилась от тебя? Но, Фред...
– Очень мило. Очень. Как сказал Каселли, а чего я еще должен был ждать от сучки из высшего сословия?
– О чем ты говоришь?
Фред изобразил благопристойно-гнусавый голос леди Хантер:
– Джессика живет со своими друзьями в Америке. Полагаю, что у вас нет более повода звонить сюда, мистер Риге.
– Ты говорил с моей матерью?
– Не думаю, чтобы это был твой папаша.
– О Боже!
– А что еще, черт возьми, мне было делать? Каселли сказал, что ты появилась у него всего лишь раз и свалила. Не сказав ни слова.
– Тебя не было в студии. Я подумала...
– Меня тогда здорово обделали. Ты многое для меня значила, Джесс. Но что поделаешь?
– Фред пожал плечами.
– Кажется, мне не следовало винить тебя. Я хочу сказать, что мог бы предложить тебе тогда немногое - жизнь в криминале и жуткой нищете.