Аметистовое ожерелье
Шрифт:
Он подержал ожерелье с минуту на своей смуглой ладони. Ему не хотелось нарушать данное ей обещание отдать ожерелье сегодня. Но, с другой стороны, когда он обещал отдать ей колье сегодня, он еще не знал, для чего оно ей понадобилось…
Росс встал и положил ожерелье в сейф.
Высадив Эванджелину у ее дома, Элизабет и Софи отправились в уютный дом родителей Софи на Перман-стрит.
Софи заметила, что Элизабет чем-то расстроена.
– Что тебя больше огорчило: грубость этого негодяя Кэдмора или встреча с виконтом и его… э… подругой?
– Что ты! – Элизабет
– Элизабет, у меня сердце разрывается, когда я вижу, как ты встревожена! Поделись со мной, что еще так расстроило тебя? – тихо спросила Софи, подойдя к окну.
– Ты права. Когда мы с Хью возвращались вечером из воскресной школы, произошло нечто ужасное…
– Брось ты эту школу! Небезопасно учить этих маленьких карманников и разбойников!
– Нет, дети здесь ни при чем. Я встретилась там с одной леди, с которой когда-то дружила. Ее впервые вывезли в свет в тот же год, что и меня. Тогда-то мы и подружились. Теперь она оказалась в таком ужасном положении! – Элизабет заплакала. – Когда она мне все рассказала, я поняла, что мои неприятности – ничто по сравнению с тем, что случилось с ней. Я обязана помочь ей, но не знаю, как.
Софи взяла подругу за руку и потащила ее обратно на диван.
– Расскажи скорее, что случилось? Элизабет рассказала о Личе, сутенере Джейн Силби. Когда она закончила, Софи закрыла лицо руками и шепотом повторяла: – Какой ужас! Какой ужас! Бедная женщина! Бедный малыш!
– Что можно сделать, как ты думаешь, Софи?
– Наверное, ему нужны деньги, иначе он ее не отпустит. У меня кое-что осталось от моих карманных денег, – не задумываясь, предложила она.
– Думаю, он потребует солидную сумму. Хью говорит, что Натаниэль Лич – из семьи потомственных воров. Его мать – известная в округе содержательница притона. Они отпустят Джейн и маленького Джека только в том случае, если их удовлетворит предложенная сумма. Но тогда возникает вопрос: куда ей идти? Родители отреклись от нее еще десять лет назад, а моя бабушка даже слышать не хочет, чтобы поселить ее у нас.
– Я хочу посмотреть, найдется ли у меня что-нибудь ценное. – Софи встала и пошла к двери. Через несколько минут она вернулась и положила горсточку украшений на диван: серебряный гребень и серьги, колечко с жемчужинкой и сломанный золотой браслет.
– Я всегда знала, что ты очень добрая и отзывчивая, Софи, но, чтобы откупиться от Лича, понадобится довольно крупная сумма, – вздохнув, грустно сказала Элизабет. – Хью тоже не сможет ничем помочь. Но я так легко не сдамся! – воскликнула она. – Только никому ничего не говори.
– Разумеется! Я постараюсь тебе в этом помочь, чем смогу. У нас еще есть время все хорошенько обдумать.
– Ну, мисс, что вы скажете в свое оправдание?
– Что мне сказать в свое оправдание? – Элизабет сняла капор и
– Вот именно!
– Он принес его? – нетерпеливо спросила Элизабет.
– Могу я спросить, что он должен был принести? – сухо спросила Эдвина. – Уж не ремень ли, которым наказывают строптивую невесту? И учти, никто бы не осудил его за это!
– Он привез мое ожерелье? – спросила Элизабет, глядя в недовольное лицо бабушки.
– Если и принес, то увез обратно. И правильно сделал. Если бы ты удосужилась вернуться домой на полчаса раньше, то он, вероятно, отдал бы его тебе.
Радостное чувство, что она избежала встречи с виконтом, померкло.
– Он же обещал, что привезет ожерелье сегодня! – Элизабет топнула ножкой о белый мрамор прихожей.
Бабушка не обратила на каприз внучки никакого внимания.
– В пятницу мы с тобой ужинаем с семьей Росса. Документы о твоем приданом уже подписаны. Свадьба состоится через три недели, – монотонно перечисляла она.
Сиреневые глаза Элизабет потемнели от гнева.
– Только через мой труп! – в отчаянии выкрикнула она.
– Ну, это тебе могут быстро устроить, – насмешливо сказала бабушка. – Когда я сказала виконту, что тебя нет дома, он смерил меня таким убийственным взглядом… Пришлось мне два раза поить его чаем и развлекать ничего не значащим разговором. Временами мне казалось, что он все бросит и уедет, так ничего и не решив. Даже Петтифер сказал, что он никогда не видел виконта таким разъяренным.
– Он разбушевался вовсе не из-за меня, бабушка. Его огорчило, что ему пришлось прервать посещение магазина тканей, где он был со своей любовницей! – возразила внучка.
– Ты сегодня виделась с виконтом?! – спросила бабушка, с удивлением взглянув на Элизабет.
– Разумеется! Он сопровождал свою пассию в магазин на Пэлл-Мэлл.
Строгое лицо Эдвины смягчилось, и она посмотрела на внучку добрым, любящим взглядом.
– Не надо расстраиваться из-за этой хищной брюнетки, Лиззи! – Эдвина взяла маленькие ручки Элизабет в свои пухлые ладони. – Росс, как только тебя увидел, сразу забыл обо всех своих прежних подружках. Ты единственная, кого он хочет видеть своей женой.
– Ты совершенно права, бабушка, говоря о Сесили Бут. Но я имею в виду другую девицу, постарше меня, необыкновенно красивую, с золотисто-русыми волнистыми волосами. Непохоже, что он собирается ее бросить!
Элизабет легко взбежала по лестнице, на ходу развязывая ленты капора и расстегивая бархатный плащ.
– Будь ты трижды проклят, Стрэттон! Для меня ты больше не существуешь! – прошептала она, входя в свою комнату.
– Хорошо, что ты надела это платье: оно тебе очень идет.
В ответ на комплимент Элизабет изобразила на лице слабое подобие улыбки. Она поправила выбившийся из замысловатой прически локон и прикрепила бант из темно-лилового бархата, который выгодно подчеркивал красоту ее пепельно-русых волос. Придирчиво осмотрев свое отражение в зеркале, она села на диван и положила дрожащие руки на колени.