Амнея28: Две вечности. Асфиксия

Не

– Так сильно боишься?

Знакомый голос прозвучал совсем рядом. Вокруг клубилась тьма, и всё равно среди теней мелькало привычное, перекошенное от боли лицо. Нужно было заставить его замолчать, поэтому я бесшумно вылез из кровати, схватил с тумбочки фонарик и выскользнул в коридор. Ночью гостиница казалась мёртвой и недружелюбной, и по коже сразу же пробежал озноб.

Усилием воли я прогнал неприятные ассоциации и спустился на первый этаж, чувствуя, как за мной наблюдают.

Голос не отставал, резонируя с бьющейся в висках мигренью.

– Проверим? Холодно или горячо?

Ноги быстрее понесли вперёд. На улице завывал ледяной ветер, и настроение окончательно ухудшилось. По обе стороны от меня замелькали деревья. Было холодно. Очень холодно. Рядом кто-то находился.

Не зверь, не птица. В заповеднике жило на удивление мало представителей фауны, словно инстинкты подсказывали им держаться подальше от гостиницы. Я ощущал присутствие человека. Улавливал исходящий от него страх.

По морозному воздуху доносился аромат железа.

Пришлось ускориться.

– Холодно? Или горячо?

Хотелось заглушить мерзкий голос, но он эхом разносился прямо в черепной коробке. Где-то в глубине души разлилось отвратительное зловонное масляное пятно. Как бы я ни хотел от него избавиться, только сильнее измазывался.

Страшно.

До безумия страшно.

– Рано или поздно тебе некуда будет бежать.

Мысли окончательно спутались и перемешались. Тьма и холод слились воедино, проникая под кожу. Они терзали меня, заставляли идти вперёд и шептались на разные голоса, произнося слова, которые я не хотел слышать.

Тьма заволокла глазные яблоки и впиталась в них, лишив зрения. Фонарик больше не спасал.

В тишине раздался звонок мобильного телефона. Появилась связь? Как странно.

Я поднёс трубку к уху.

– Прости за поздний звонок. У меня очень плохое предчувствие. Ты в порядке?

Нет. Не в порядке. Особенно после того, как услышал её голос.

– Мы волнуемся за тебя. Все мы. Скажи что-нибудь. Мы скучаем. И ждём тебя.

Не надо больше!

Ноги вдруг ощутили чьё-то ледяное прикосновение.

Я шагал вперёд, и мороз поднимался всё выше и выше. Он обжигал. Причинял дикую боль. Тысячи ледяных пальцев вцепились в одежду, утягивая вниз. Значит, я проиграл? Он всё-таки одержал верх?

Я шёл и шёл.

Холод прожёг душу насквозь.

Вода окружила со всех сторон, но я прекрасно понимал, что никакая это не вода. То были тьма и холод, окутавшие меня, подобно непробиваемому кокону.

Я хотел вернуться. Попытался потянуться к теплу, но руки не слушались.

Нет. Я уже не мог вернуться.

– Холодно или горячо?

Холодно. Очень холодно.

Инстинкты самосохранения вопили, требуя бежать. Скорее, скорее. Куда? Неважно, главное, подальше от холода.

Бежать.

Как можно дальше, во тьму. Туда, где безопасно.

Холод исчез. Растворился в одном единственном, всепоглощающем и сжигающем сознание импульсе.

Бежать.

«„Амнея“ будто знакомилась со мной, осторожно показывая нутро и проверяя, как я отреагирую на необычную обстановку».

Такси медленно ехало по разбитой дороге. По крыше стучал дождь, убаюкивая подобно колыбельной. Я с трудом разлепляла веки и старалась найти хоть что-нибудь новое среди стены одинаковых буро-серых деревьев.

Всё началось утром. Шёл дождь: неприятная осенняя морось, заставляющая промерзать до костей. Такси остановилось рядом с книжным магазинчиком, где на витрине пестрели обложками недавно вышедшие бестселлеры. Сегодня как раз попалась новинка. Тонкая книга называлась «От чего бежишь ты?».

Такси ждало уже пять минут, но я не хотела садиться внутрь. На душе скребли кошки. В тщетной попытке собраться с силами я сунула руку в карман и сжала бумажный конверт. Кто-то не поленился подбросить письмо с приглашением в мой почтовый ящик.

Было страшно, но, с другой стороны, написанное не давало покоя уже пару недель. Сон не шёл, сколько бы снотворного я ни пила, поэтому я решительно села на холодное сиденье.

Поездка казалась бесконечной. Радио периодически теряло сигнал. Я сжимала мятый конверт и с каждым новым витком шоссе понимала, что поступила опрометчиво. И всё же вид хмурого серого неба, дробь капель и вой ветра по-своему успокаивали, позволяя отвлечься от мрачных мыслей.

Когда борьба со сном была практически проиграна, по ушам резко ударил визг тормозов. Мир смазался в единое яркое пятно; словно художник пролил на полотно воду, превратив его в неряшливую кляксу. Меня швырнуло вбок, и плечо врезалось во что-то твёрдое, отозвавшись болью.

После – ещё один удар. Прошло не больше мгновения, прежде чем всё прекратилось. Гробовая тишина оказалась страшнее любого грохота.

Лишь отдышавшись и немного придя в себя, я запаниковала по-настоящему. В голове застучала кровь. Я инстинктивно дёрнулась, спасаясь от неведомой угрозы. Не вышло. Меня что-то сдерживало. Я выругалась, вспомнив о ремне безопасности, и вцепилась пальцами в пластиковый держатель. Глухой щелчок ознаменовал свободу. Теперь – прочь из невыносимого замкнутого пространства. Дверца машины заартачилась, но всё-таки поддалась и резко распахнулась, утягивая меня навстречу прохладному воздуху.

Что произошло? Авария? Куда я ехала? Зачем?

Мысли путались. Я не ударилась головой, и всё же что-то в её механизме явно разладилось. Потребовалось несколько мгновений, чтобы понять, где я нахожусь.

Ряды голых деревьев, влажный мох под ладонями и непривычно свежий воздух, наполненный сыростью и запахами прелой листвы, явственно говорили о том, что меня окружает лес.

День определённо не задался. Хорошо хоть дождь закончился.

– Как ты? – прозвучал сверху чей-то голос.