Амнезия
Шрифт:
Если именно он навел ей эти шрамы, как он должен реагировать? С какими словами они расстались с Лолой? «Учтите! Ничего не было! Я буду все отрицать!» Но почему Лола перевела деньги с карточки, если все так секретно?
– Вы ко мне? – с возрастающим недоумением повторил врач.
– Да, я к вам.
– Заплати сначала! – грубо сказала администратор.
Она заплатила, вошла в кабинет, сняла очки, села в кресло под лампой. Он возился у какого-то столика, поглядывая на нее из-за плеча. Вид его был слегка озадаченным. Казалось, он ждет, что она первой начнет
– У меня шрамы, – произнесла Марина. – Что можно сделать?
– Как вы о нас узнали? – вдруг спросил он. – Это ваша машина стоит под окнами?
– «Мерседес»? Да.
– Как вы о нас узнали?
– Знакомые рекомендовали…
– Какие знакомые?
– Они просили не говорить…
Он резко повернулся, подошел, сел над ней, направил лампу.
– Откуда эти шрамы?
– Кислотой плеснули.
– Давно?
– Пять лет назад.
– Что вы хотите?
– Как-то отшлифовать… Говорят, можно улучшить…
– Я вспомнил, где вас видел! – вдруг сказал он. В его голосе послышалось явственное облегчение и одновременно злость. – Лучше вам уйти. Немедленно!
– Вы ведь в клинике не единственный врач?
– Я не хочу ничего знать!
– Где вы меня видели?
– И машину вашу видел! Именно этот «мерседес». Уходите, не впутывайте меня, пожалуйста.
Больше ничего добиться было нельзя. Администратор уже стояла наготове: за уплаченные авансом восемьсот рублей она готова была биться до последнего дыхания. Марина не была готова – она вылетела из клиники так, что снова потеряла босоножку.
«Похоже, это правда! – ошеломленно думала она. – Этот человек видел меня на «мерседесе» две тысячи третьего года выпуска. Но он не мог видеть Марину Королеву – она лежала в коме! Что же мне делать?! Где найти силы, чтобы идти вперед?!»
Перед глазами вдруг встал сегодняшний сон. Синие ворота, морда собаки. И этот голос: «История начинается, отныне ты сама принимаешь решения».
– Есть такая улица – летчика Ивана Порываева? – спросила она шофера.
– Есть, – сказал он. – Я там как-то стройматериалы для ремонта забирал. Она вся такая – из одних баз состоит.
– Мне нужно туда, – словно погружаясь в туман, произнесла она.
– Без проблем! – весело согласился он…
Когда отъезжали, врач смотрел на нее в окно, чуть отодвинув грязную занавеску. Халат его сиял, как неоновый светильник.
21
Мужчина лежал лицом вниз. Белые длинные волосы разметались по плечам, похожие на медузу с грязно-бурой сердцевиной. Одна рука – заломлена за спину, другая – откинута в сторону и лежит посреди невиданных цветов, переплетающих лепестки, листки, тычинки, плоды – вокруг руки цвели дивные райские сады, даже под ладонью багровел гранат с треугольной розеткой на верхушке…
– Ковер испорчен, – сказал Турчанинов, чтобы сказать хоть что-то.
– Персидский ковер, Ваня! Шелковый! – Друг протянул ему еще одну стопку фотографий. – Ох, и хорошая квартирка.
– Я знаю, я там был. Получается, незадолго до убийства… Там везде охрана,
– Ну, ты же прошел, несмотря на камеры?
– Меня он ждал.
– И его он ждал.
– Его?
– Общительный был мужик – этот Сергеев. – Друг вздохнул. – Каждую ночь новая баба. Через день пьянки-гулянки… Одно несомненно – убийцу он провел в квартиру сам. Это был его знакомый.
– Кто обнаружил труп?
– Хозяйка квартиры вернулась из-за границы.
– Когда его убили?
– Дня четыре назад. Сейчас проводят экспертизу. Дамочка в полной истерике, – с некоторым классовым удовлетворением добавил друг.
Турчанинов улыбнулся.
Но улыбка его словно поняла свою неуместность – застыла на лице как-то нелепо, криво.
Чему улыбаться-то? Все совершенно запуталось.
Сергеева мог убить сообщник. Но если предположения Ивана Григорьевича верны, то его сообщник – Лола. Значит, это Лола убила своего любовника? Вполне возможно, ведь он опасный свидетель. Но если он свидетель, значит… Значит, у них все получилось. А если у них все получилось, то Лола – это, действительно, Марина! Так что же: это она убила Сергеева?
– Надо проверить, где была Марина Королева четыре дня назад, – неуверенно сказал он.
«Неужели девчонка может так хорошо играть?!»
– Уже проверили. Разговаривали с ее шофером, он – наш бывший сотрудник. Она в это время уже жила в квартире, а не в клинике.
– Под его присмотром?
– Он ни за что не ручается, – поиграл бровями друг. – Она не дает ему жить у себя. Хочет быть одна.
– Так-так-так… И все-таки это маловероятно. Удар тяжелым предметом? Ведь весь затылок размозжен.
– Я тоже думаю, что это сделал мужчина. Молотком. Кстати, один любопытный момент: квартира напичкана ценными вещами, но убийца ничего не взял. Там и техника, и антиквариат, и золото, и шубы, и все что хочешь. Зато убийца украл мобильный телефон Сергеева! А самое поразительное – это его поведение после убийства.
– В смысле?
– Сергееву постоянно много звонят. Мы уже опросили его приятелей и приятельниц: все они утверждают, что последние четыре дня он был недоступен. Он, но не его телефон! Иногда мобильный был отключен, а иногда – работал. Кто-то снимал трубку и молчал, слушал! Представляешь? Впрочем, последние сутки телефон отключен. Видимо, догадался выбросить. Но почему не выбросил раньше?
«"Абонент не отвечает или временно недоступен», – Турчанинов нахмурился, вспомнив. – Это было четыре дня назад. У Сергеева кто-то был в момент нашего разговора. Да не он ли, не убийца?»
– Иногда снимал трубку и слушал… – медленно проговорил он. – Ждал чьего-то звонка?
– Вроде того.
– А теперь догадался выбросить… Почему именно сейчас? Слушай, да он знает, что тело найдено!
– Сотрудник органов, думаешь?
– Не обязательно. Он может следить за домом. Надо порасспрашивать консьержей или каких-нибудь мамочек на детской площадке: не крутился ли кто-нибудь последние четыре дня. И еще… Даже не знаю, как сказать…