Амон-Ра
Шрифт:
— Земля, — сказал Иорам.
— Да-да, земля, — повторила Саломея.
А Илья все слова повторял про себя в сердце.
— Все, что происходит на земле, все, что живет и растет на ней, все, что нас окружает, и чем мы живем, есть вторая большая книга, она дочь первой. Мы должны научиться читать и эту книгу, которая тоже откроет нам тайны. Называется эта книга — Природа.
— Вселенная и звезды, Природа и земля… — подытожила свои мысли Саломея.
— А теперь закройте глаза и загляните внутрь себя, загляните в свое сердце. Что там хранится, что там происходит?
Спустя
— Что происходит в моем сердце? В моем уме?.. Мысли в голове… в сердце — радость… Люблю маму и Амон-Pa, это у меня в сердце…
— Я чувствую совесть свою в сердце, — скромно произнес Илья.
— У меня еще есть желания в сердце, — добавила Саломея.
— В голове много разных мыслей, а заботы и переживания в сердце, — сказал Иорам.
— Я часто вижу сны… Они же в уме возникают? — опять добавила Саломея.
— Часто мечтаю… Когда сам с собой размышляю, как будто с кем-то разговариваю… — сказал Илья.
Амон-Pa терпеливо дал ученикам возможность удивиться своему внутреннему миру, а потом пояснил:
— То, что внутри вас происходит — в сердце и уме вашем, составляет самую важную книгу. В ней записана наука всех наук. Если мы научимся читать эту книгу, тогда еще глубже постигнем тайны Вселенной и тайны Природы. Называется эта книга — Душа.
— Вселенная, Природа, Душа… Вселенная, Душа, Природа… Душа, Вселенная, Природа… Три главные книги! — повторяла про себя Саломея.
Так начал Амон-Pa свой первый урок со своими учениками.
Это был урок под деревом, при свете луны, и было уже далеко за полночь…
Глава 22
Проснувшись рано утром, жена с удивлением обнаружила, что муж стоит на ногах, тихонько напевает песню и наряжается, надевая выходную одежду. Ее поразило то, что он явно был в хорошем настроении.
— Что видят мои глаза? — с недоумением прошептала она. — Господи, дай мне знать, что с ним происходит!
Четыре дня тому назад крепкие молодые парни схватили его, озверевшего, и что было мочи бросили спиной на огромный камень. У него сломался позвоночник и переломились ребра. Его притащили домой в невменяемом состоянии. Жена сразу позвала знахарку; та его осмотрела и прямо объявила: "Твой муж никогда больше ходить не сможет!" А позавчера у него начались какие-то странные видения. Кто, говорит, мне спину натирает, ты или Иорам. Ему мерещилось, что Иорам где-то рядом, что он видит его. В общем, бредил от боли. А потом сказал еще, что через три дня встанет.
Жена опять побежала к знахарке и рассказала обо всем. "Что мне делать, — спрашивала она ее, — может быть, это предсмертный бред?" А знахарка чуть было не свела с ума и без того не на шутку встревоженную женщину. "Твой муж, — сказала она, — ходить никогда не будет, но к тому же он, видимо, сошел с ума". И с сочувствием добавила, что к этому надо привыкать.
И что же сегодня она видит?
Во-первых, муж напевает песню, то есть, он в хорошем настроении. За все то долгое время, как она рядом с ним, она ни разу не слышала, чтобы муж пел. Да какая там песня? Он засыпал в плохом настроении и вставал
А теперь он наряжается, улыбается. Неужели это первые последствия его помешательства?
Кроме того, жена не могла понять, как он встал на ноги. Ведь всю жизнь он должен был быть прикован к постели, как сказала знахарка, но вот он быстро и красиво наряжается, да еще напевает песню, как здоровый двадцатилетний мужчина. Куда это он собрался таким ранним утром, и зачем достал он давнишнее свадебное одеяние? Не сбывается ли его пророчество, что он встанет через три дня? Сегодня и есть тот самый третий день.
— Боже милостивый! Что это с ним происходит?! — прошептала ошеломленная женщина.
Не прошло и минуты, как к одному удивлению прибавилось другое. "Наверное, я сплю!" — подумала она и ущипнула себя в щеку. Потом еще раз ущипнула, ибо муж, увидев, что жена проснулась, второй раз сказал ей ласково и с любовью:
— Анна, милая, хорошая моя, доброе утро! Прости, что разбудил тебя!
Он сказал — "Анна"?!
Он обратился к ней по имени?!
Да еще ласково?! Пожелал доброе утро?!!
Жена давно уже забыла, что у нее есть имя. Муж всегда звал ее только или "жена", или "женщина". Чужие же люди звали ее только "женщиной". Это был первый случай, когда муж обратился к ней по имени.
— Муж, ты в своем уме?! — с тревогой спросила она. Хотя на щеке она еще чувствовала боль, тем не менее не могла избавиться от мысли, что все это сон. Подобно ему, она тоже не звала его по имени, а только — "муж".
Муж вежливо поправил ее:
— Анна, моя хорошая, ты же знаешь мое имя?
— Знаю, ну и что? — грубо ответила жена.
С первого же дня их свадьбы ни один из них не произносил ласковое слово. "Чтоб гром разразил тебя… Чтоб в гробу я тебя видела… Чтоб ты сдох" и тому подобные выражения были обычными в каждодневной речи жены. Ну и муж, разумеется, не оставался в долгу, обзывая ее и ругая последними словами. И вдруг все становится вверх ногами. Как такое может выдержать сердце?
— Зови меня по имени! — попросил муж спокойно и ласково.
— Чтоб в гробу я тебя… — собралась она свести с ним по-старому счеты.
Но муж не дал ей договорить, одним юношеским прыжком оказался перед ней, поднял на руки и прижал к сердцу.
— Анна, я начинаю новую жизнь, ты понимаешь? — шепнул он на ухо жене. — Забудь, каким я был… Я уже не тот. Умерло во мне все то, из-за чего в гробу ты хотела бы меня видеть… — Муж расцеловал ее в щеки, которые она только что щипала, и приласкал.
— Муж, отпусти меня! — разозлилась она.
— Анна, сказал же я тебе, зови меня моим настоящим именем, ибо я становлюсь настоящим человеком, ты понимаешь, че-ло-ве-ком. Или ты уже совсем забыла мое имя? Я возвращаю тебе твое красивое имя, ты — Анна, моя любимая и верная жена! Верни мне мое имя! — умоляюще произнес муж.