Аморал
Шрифт:
Просто идти вперёд, шаг за шагом переставлять ноги и не думать о том, как же сильно ты сейчас хочешь сдохнуть. Короткие привалы по пять минут, не дольше, и снова идти.
Глаза уже давно привыкли к царившему здесь полумраку и однообразному окружению, поэтому, когда в глаза ударил пробивающийся вдалеке свет, я сперва не поверил. Голодные галлюцинации ещё никто не отменял, да и как минимум сотрясение я себе сегодня заработал.
— Дошли, — голос после долгого молчания звучал хрипло, а по пересохшей глотке словно наждачкой прошлись.
— Слышишь, Бритва, мы выбрались! — повторил я громче аморалу,
— Стой, — голос Бритвы звучал странно. И дело даже не в том, что я отвык от его раздражающего бухтения, а в интонации. Такой я ещё ни разу за время нашего знакомства не слышал.
— В чём дело? — пришлось притормозить и повернуть назад. Бритва остановился на границе, где полумрак всё ещё доминировал.
— Я дальше не иду.
— Здесь жить будешь? Гроза канализации и местных сколопендр? — я никак не мог понять причину такого решения. — В чём смысл-то? Там, — я махнул рукой в сторону света, — нас ждёт амнистия и новая жизнь.
— Там нас ждут проблемы и старая жизнь, но остаюсь я по другой причине, — он опустил глаза в пол и задумчиво что-то перекатывал между пальцев, а затем бросил в мою сторону.
Чёрное ониксовое кольцо упало аккурат возле моих ног. Я подобрал украшение и растерянно посмотрел на Бритву, но тот старательно избегал моего взгляда.
— Я остаюсь по той причине, — как-то глухо продолжил он, — что ты сейчас меня убьёшь. А кольцо — это прощальный подарок. Возьми, пригодится.
Я громко расхохотался. Убью? Серьёзно? Нет, у меня были подобные мысли и неоднократно, но я уже давно перестал воспринимать Бритву, как врага. Он скорее стал просто раздражающим фактором. Даже зная его прошлое в Клоаке и гастрономические пристрастия, я всё равно не считал, что аморал заслужил смерть.
— И как мне прикажешь это сделать? — спрашиваю, наконец, отсмеявшись, — размозжить тебе голову булыжником? Утопить в речке? Задушить?
Бритва молча кидает к моим ногам ещё один предмет и я узнаю обломок кости, изрядно потрёпанный после сколопендры, но всё ещё способный нанести смертельный урон.
То есть он серьёзно. Прекрасно, просто прекрасно.
— И зачем мне это делать? — сухо интересуюсь и задумчиво изучаю абсолютно спокойное лицо Бритвы. Походу, не я один сегодня голову травмировал.
Он молча снимает с себя рубаху и поворачивается ко мне спиной. Множество застарелых шрамов тянутся от поясницы до лопаток, но мой взгляд притягивает другое — относительно свежий отпечаток человеческих зубов. Укус воспалён и гноится, а от него мелкой паутиной расходятся чёрные прожилки.
— Когда мы упали в пропасть, я надеялся, что успею выбраться до того, как скверна распространится по организму. И успел бы, наверное, но духи решили иначе, — он чуть помолчал, не спеша разворачиваться обратно. — Десять лет я не чувствовал родовую магию. Целых десять лет жил с ощущением пустоты в душе. А когда, наконец, почувствовал, то оказалось, что сам же и ускорил процесс заражения. Магия раздула из тлеющего уголька целый пожар, и теперь скверна пожирает каждый орган в моём грёбанном теле. Я не хочу становиться одним из осквернённых. Бездумной оболочкой для этой тёмной твари. А учитывая, что я неоднократно спасал твою задницу, то меньшее, что ты можешь для меня сделать, это убить.
Я
— Я убиваю только в бою, — наконец, хрипло ответил. Это была не моя прихоть, но став Царь-Богом мне пришлось многое вычеркнуть и забыть из прошлой жизни. Принять определённые правила и устои, которые не просто должны были присутствовать в моей жизни, а прочно срастись с моей личностью. Я стал тем, кем не должен был стать обычный трущобный щенок и это имело свою цену. И не убивать безоружного было одним из этих правил.
— А я не возьму в руки оружие, — он криво усмехнулся, — не стану облегчать тебе задачу. Я уже говорил, и повторю снова — ты сдохнешь в обнимку со своим сраным благородством. Не знаю, как ты вообще дожил с таким ванильным представлением о мире до своих лет и чему тебя учили, но как только ты выйдешь наружу, на тебя откроет охоту даже самый захудалый клан в этой грёбанной Империи.
Моё молчание затягивалось, но я понимал, что Бритва прав. Что я вообще знаю о законах этого мира? Явно меньше, чем он. Андрей Павлович рисовал несколько иную картину, но как я уже знаю, старику не всегда можно верить.
— Ты думаешь, получишь амнистию и всё? Вы дружно возьмётесь за ручки с представителями кланов и пойдёте в счастливое будущее? Соболевы первые захотят твоей смерти, остальные тоже быстро подтянутся. Да, открытую охоту на тебя никто устраивать не будет, но поверь, подковёрные игры и интриги, которые в нас заложены на генетическом уровне, будут гораздо страшнее, — Бритва, наконец, повернулся ко мне лицом и уже практически рычал. — Поэтому, если хочешь жить, учись бить первым, пацан. А не ждать, пока тебе всадят нож в спину.
Мне не нравится то, о чём он говорит. Нет, я уже понял, что той новой и спокойной жизни, что обещали мне жрецы у меня не будет, но я слишком долго жил и дышал теми принципами, от которых мне предлагают отказаться.
Поднимаю обломок кости и медленно иду к Бритве, он бледно улыбается.
Одной рукой держу его за основание черепа. Занятно, раньше он казался мне выше, а сейчас оказывается, что мы одного роста. Бритва смотрит на меня прямо и спокойно. В его глазах больше нет той искры безумия, жестокости и голода. Сейчас это взгляд человека, который смертельно устал и хочет уйти на заслуженный отдых.
— Ну вот, теперь ты настоящий аморал. Ты всё правильно делаешь, парень, не сомневайся.
Короткий удар и обломок кости входит под челюсть, он перехватывает моё запястье шершавой ладонью и крепко сжимает. Кровь заливает мою руку, но я продолжаю держать Бритву до тех пор, пока его сознание окончательно не угасает, а затем медленно опускаю его на землю.
— Спи спокойно, мудила грешный. Ты даже почти начал мне нравиться.
Иду на свет и не оборачиваюсь. Я многих похоронил в прошлой жизни. И, видимо, многих похороню в этой. Если верить словам Бритвы, то всё самое весёлое ждёт меня за пределами Клоаки.