Аморал

Багров Михаил

Надеюсь, я серьёзно повредил ему хрящи. Пора уже заканчивать этот перфоманс и переходить к следующему.

Отхожу назад, чтобы с разбега добить бедолагу прицельным пинком. Ты можешь быть сколько угодно крепким и здоровым, но пинок в висок — это пинок в висок.

Я проморгал момент в который всё пошло не по плану. Бугай сначала начал двоиться, а затем и троиться у меня в глазах, поэтому вопреки моим расчётам пинок пришёлся в его плечо. Ну как пришёлся, я скорее об это плечо запнулся и кубарем покатился по земле.

Голову разорвало

обжигающей болью, я буквально чувствовал, как лопаются капилляры и закипает кровь. А затем в моё сознание ворвался шёпот и я погрузился во тьму.

Сука, как же не вовремя...

Глава 17

В этот раз всё было по-другому. Меня грубо выдернули из реального мира и швырнули туда, где нет ни времени ни пространства. Я завис в могильно-холодной темноте не в силах пошевелиться.

Бестелесный шёпот липкой паутиной, виток за витком, заключал меня в кокон из которого не было выхода. На секунду меня накрыло паническим ужасом — мышцы не реагировали на сигналы мозга, а голосовые связки сжимало в болезненном спазме от любой попытки разорвать этот парализующий монолог.

— Так-так-так, — спустя несколько ударов сердца бессвязный шёпот, наконец-то, оформился и приобрёл смысл, — какой интересный экземпляр... Посмотри, Улиточка, посмотри! Хоз-з-з-яин будет доволен, хоз-з-з-яин не накажет Улиточку, хоз-з-з-яин наградит!

По моей щеке заскользило что-то липкое, шершавое и невероятно мерзкое. Я внутренне содрогнулся от нахлынувшего отвращения и снова задёргался, в попытке разорвать невидимые путы.

— Трепыхайся, рыбка, трепыхайся, — странный шёпот рассыпался в трескучем смехе. Кажется, мои бесплодные попытки освободиться его только забавляли.

— Кт-о ты? — наконец, удалось выдавить вопрос, глотку от этого как кислотой обожгло.

— О-о-о! Смотри, Улиточка, он преодолел наши путы, — восхитился шёпот. — С-с-с-ильная душа... Вкус-с-с-ная душа... Хоз-з-з-яин наградит... Хоз-з-з-яин будет доволен...

Любое моё микродвижение, будь то попытка сморгнуть солёный пот или же слабое подёргивание пальцев, воспринималось шёпотом с восторгом. А вот я с каждой секундой всё больше и больше скатывался в уныние — все усилия казались напрасными.

В голове набатом билась одна единственная мысль: зачем? Зачем я всё ещё пытаюсь сопротивляться, если можно закрыть глаза и наконец-то отдохнуть.

Отдохнуть от бесконечной борьбы за место под солнцем и за возможность свободно дышать, что красной нитью проходила через всю мою жизнь. Как предыдущую, так и нынешнюю.

Пора уже расслабиться и плыть по течению, не пытаясь изменить этот мир и своё место в нём. В конце-концов, быть съеденным не самая плохая смерть, Бритве бы понравилось.

Волны пульсирующей боли разошлись по левой руке, выкручивая суставы и прожигая волокна мышц, смывая с меня всю апатию и покорность.

Ониксовое кольцо плавилось,

будто находясь под воздействием высоких температур, а в голове полыхнуло холодной яростью: борись, пацан, а то чё ты как тряпка!

Зашибись. Теперь мой внутренний голос звучал совсем как Бритва. Даже эти его презрительные интонации — один в один. Не сказал, а в рожу плюнул.

Но именно это и помогло, наконец, собраться и перестать паниковать.

В очередной раз царапнула досадная мысль, что слишком я расслабился и размяк под конец своей прошлой жизни, раз меня так легко можно выбить из колеи. Соратники, которые всегда прикрывали мою спину, жрецы, что вели по пути самого благоприятного исхода и Верный, давно ставший продолжением меня. Я заржавел и теперь со скрипом возвращался в мир, где только ленивый не пытается меня сожрать. Но я быстро выкинул эту мысль из головы — сейчас не время и не место предаваться самобичеванию.

Глаза постепенно привыкли к темноте и я смог оглядеться. Впрочем, помогло это слабо — такое ощущение, что я просто находился в великом ничто. Безграничное пространство космоса полностью лишённое звезд.

Неподалёку извивались тёмные плотные сгустки чего-то. Очертаниями и плавными движениями они походили на угрей — длинное и вытянутое туловище с приплюснутым хвостом.

Периодически кто-то из них резко бросался в мою сторону, но тут же растекался тёмной кляксой о невидимый барьер и тогда до меня доносилось злобное шипение от которого пробирало каким-то первобытным страхом.

Я уже догадался, что это место кишит созданиями владеющими ментальной магией, но всё равно было сложно контролировать свои мысли и эмоции, чтобы вновь не провалиться в панику.

Сколопендра из Клоаки уже вспоминалась с лёгкой ностальгией. Её аура давила не так сильно. А сейчас из меня будто высасывали душу, а вместе с ней и желание жить.

Резкий рывок и вот я уже куда-то плыву. Паутина, что меня сковала на деле оказалась тонкими полупрозрачными жгутиками. Они нитями тянулись к монструозной фигуре, которая лишь отдалённо напоминала человека.

Сильно перекошенная на правую сторону, с шишкообразными наростами по всему телу, фигура подволакивала одну ногу и продолжала что-то шептать, обращаясь к Улиточке.

Последнюю я не видел. Либо она находилась за пределами моей видимости, либо она была чем-то вроде домашнего питомца монстра и находилась где-то в складках его балахонистой одежды.

— Это же сейчас так важно, — съехидничал внутренний голос, — размышлять о сраной Улиточке, вместо того чтобы понять куда нас тащат и чё с этим делать.

— Важно, — мысленно огрызнулся я, внутренний голос начал раздражать.

Мало того что я хрен пойми где, связанный по рукам и ногам, так ещё и спорить с самим собой приходится.