Аморал
Шрифт:
В Лимбе эти нити сковывали мои движения и высасывали волю. Здесь же соприкосновение с ними были весьма неприятны. Интересно, разница в том кто управляет нитями или в месте? Скорее всего первое, потому что ничего похоже на безразличие или смирение я сейчас не ощущал.
Выпускаю некротику за пределы кожи и снова тянусь пальцами, на этот раз нить дёргается и словно съёживается по мере моего приближения. Ловлю её в кулак и резко дёргаю, обрывая связь хозяина с осквернённым.
Первые секунды ничего не происходит, мертвец всё так же пытается добраться до свежей
Открытие своих новых возможностей меня окрылило и теперь я работал в две руки. Одной продолжал орудовать костяным ятаганом, а второй обрывал те нити, до которых мог дотянуться. В какой-то момент промелькнула мысль, что я тоже могу попробовать создать нечто подобное для управления осквернёнными. Эдак я хотя бы часть из них могу перетянуть на нашу защиту, но потом решил отказаться от подобных экспериментов. У меня ещё будет на это время и более подходящее место, где эти твари не будут наваливаться такой толпой. Поэтому я просто вернулся к своему медитативному занятию — удар, оборвать нить, повторить.
В какой-то момент меня догнал Егор.
— Почти добрались, — он утопил клинок шпаги в глазнице осквернённого и пинком отбросил его назад. А парень неплохо приноровился управляться с оружием. Экономит движения, предпочитая нанести один эффективный удар, а не хаотично размахивать шпагой, как он делал изначально. — Сейчас надо вправо забирать, там их меньше вроде, будем прорываться, а там уже и до Академии рукой подать.
Я и сам это видел, поэтому молча кивнул и сместился вправо. Соболев похлопал меня по плечу и вернулся к остальным. Если он не дурак, то вынесет из этого дня куда больше, чем планировал.
В середине груди неприятно кольнуло — ещё немного и я начну испытывать к нему симпатию. Не стоит забывать, что он всё ещё самодовольный папенькин мудак, иначе привычка, доверять тем кто в бою прикрывает мою спину, обернётся боком.
Мне не хочется опять оказаться в Клоаке, а то где и похуже, и размышлять о коварстве Соболевых и собственной тупости.
***
Стоило прорываться через толпу осквернённых, для того чтобы чуть не получить лопатой по лицу, ага. Я укоризненно смотрел на Аду Марковну, что не спешила расставаться со своим грозным оружием.
— Какие будут доказательства, что этот беспорядок устроил не ты?
— Ада Марковна, — осторожно начал Егор. Он предусмотрительно держался в стороне от меня, чтобы тоже не попасть под раздачу, — Амор... Кгхм... Макар этого не делал. Ну, подумайте сами — на нём браслет, который ограничивает силу, да и зачем бы он тогда помогал нам всем выбраться? Если бы он действительно привёл осквернённых, то куда проще было оставить нас снаружи, чтобы накормить своих питомцев.
— Звучит неубедительно, — старушка логике внимать не собиралась, но лопату всё же опустила. — Я буду настаивать на твоём исключении из нашего храма
Для большей убедительности своих слов он ткнула мне в плечо узловатым пальцем. Я только вздохнул, сдерживая внутри всё что хотел бы ей сейчас высказать. Ада Марковна прочно встала на рельсы классовой ненависти к некромантам и лично ко мне, и не собиралась с них сходить. Но мне же лучше, всё равно я не хочу тратить время на это место. Надеюсь они с Романом поубивают друг другу в процессе обсуждения моего обучения здесь.
— Егор! — радостный девичий выкрик прервал эту бессмысленную перепалку.
Ева стремительно подбежала к брату и утонула в его крепких объятиях. Соболев уткнулся в её светлую макушку и довольно сопел, но затем встревожено вскинул голову и прошёлся быстрым взглядом по тем, кто изначально решил спрятаться в Академии.
— А где Аня? — глаза его потемнели.
Отсутствие рыжей я заметил раньше, но не стал говорить об этом вслух. А вот Ярик тоже был здесь, чему я несказанно был рад. Он робко улыбнулся мне из-за спины Марковной.
— Не переживай, пожалуйста, — Ева ласково провела рукой по щеке брата, — она ушла раньше, ещё до того как всё началось. Скорее всего, Аня уже давно дома, отдыхает и не подозревает о том кошмаре, что здесь твориться.
— Хорошо если это так, — глухо отозвался Соболев и крепче прижал к себе сестру.
— Ты ранен? — первая волна радости и облегчения отпустила Еву и теперь уже она беспокойно вглядывалась в брата.
Ладно, это всё конечно очень мило и трогательно, но я не для этого сюда притащился. Меня интересовал кабинет директора и тревожная кнопка, находящаяся в нём. Неизвестно сколько ещё осквернённых здесь шатается и как быстро кукловод, что дёргает за нити, направит их к нам.
— Кабинет, — я громко напомнил Егору о своём существовании.
Он недовольно на меня посмотрел, но затем кивнул и отстранил сестру. Мы договаривались, что он набросает примерную карту. Потому что в кабинете директора я был всего один раз и не особо запоминал дорогу к нему.
А вот с кнопкой было сложнее, ибо Соболев не знал где она находится, даже теоретически. Но у нас теперь есть такая милая и доброжелательная Ада Марковна, которая может облегчить мою задачу. Если получится её на это уговорить, конечно.
— Ада Марковна, — я постарался вложить в свой голос как можно больше вежливости и почтения, — мне нужно знать, где директор разместил тревожную кнопку, чтобы вызвать подмогу.
— Вот ещё, — вредная старушенция поджала тонкие губы и скрестила руки-веточки на своей впалой груди.
— Ада Марковна, — с трудом, но мне удалось подавить в себе желание свернуть её морщинистую шею. — Мы не выберемся отсюда без посторонней помощи. Я всё равно найду эту сраную кнопку, только времени это займёт гораздо больше. Кто знает, сколько очень важных детишек аристократов и учителей погибнет за это время.
Нет, вежливость это, всё-таки, не моё. Моё, это грубая сила и такая же грубая харизма, которая никогда не действовала на таких вот упёртых старух.