Amore mio Юля Котова
Шрифт:
— Ам… извините, — промычала я, ощущая, как стали нагреваться щеки.
Бредин уже раскручивал гейзерную кофеварку и нарочно обернулся, чтобы насладиться выражением моего лица.
— Выпьешь со мной? — предложила Дарья, изогнув бровь. Откинувшись на спинку стула, она обхватила высокий хвост и пропустила волосы сквозь кулак.
— Пить? Так рано? — я с недоумением смотрела на неё.
— В Челябинске почти вечер, — заявила она и повернулась к парню со словами: — Рома, дай, пожалуйста, ещё один бокал.
Тот безошибочно
— Бредин, какого хрена? — возмутилась я, наблюдая, как бокал заполняет рубиновая жидкость.
— Даша дело говорит, нельзя бросать так резко. — Меня снова внутренне скукожило от его панибратского общения с этой аспиранткой. — В прежние времена в Европе употребляли вино все независимо от сословия и возраста, — читая лекцию о европейских нравах, он наполнил пустой бокал и долил вино «Даше». — Сейчас я вам чего-нибудь приготовлю на закуску.
— Какой заботливый, — сказала Дарья, наблюдая, как Бредин шарит в холодильнике профессора. — Но… — она многозначительно смотрела на меня, — судя по тому, что я слышала ночью, это не главное его достоинство.
Бредин за спиной брюнетки самодовольно улыбнулся, захлопывая бедром дверцу холодильника. А вот мне стало совсем не весело.
Что, блин, за разговоры такие с утра пораньше?! Ладно, не с утра… Но какого хрена она себе позволяет?
— Не надо завидовать, — сказала я прежде, чем сделать глоток вина.
— Ты просишь невозможного, — невозмутимо произнесла Дарья. — У меня больше двух месяцев никого не было.
Я закашляла, подавившись вином, а у Бредина что-то упало на пол. Это был хлебный нож. Качая головой, он нагнулся и поднял его.
— Где твоя закуска? Тут кого-то развезло, — поторопила я парня. Тот ловко покрутил сковородку и поставил ее на плиту.
Дарья в несколько глотков допила вино и спросила:
— Ты это обо мне?
— Ну не о себе же.
Ее осоловелые глаза внимательно меня разглядывали.
— Значит… ты и он, — она кивнула на Бредина, — вы вместе, да?
— Почему ты спрашиваешь? — прямо спросила ее.
На брудершафт мы не пили, но тема беседы совсем не располагала к культурным расшаркиваниям. То, что она что-то слышала ночью, ещё не давало ей права совать нос в чужую личную жизнь.
— Ладно, — она сделала глубокий вздох и, надув щеки, медленно выпустила воздух. — Я действительно уже пьяная, и не хочу больше молчать. Виталий Пушкарёв. Он мой бывший.
Бредин снова уронил нож, а я — челюсть.
Так вот, почему она все время смотрела на меня, как на врага народа! Я просто охреневаю от этого бразильского сериала!
— Виталий? Это тот, с которым ты..? — парень смотрел на меня, а я — на нож, застрявший острием между деревянных половиц.
— Откуда ты
— Видела, как ты садилась в его машину после организационного собрания. Вы целовались. Это было две недели назад, — пояснила она.
Бредин окончательно забыл про завтрак и с интересом смотрел то на меня, то на Дарью.
— Ну допустим, — я пожала плечами. — И что дальше?
— Ничего, — она скопировала мое движение. — Просто Виталику не везёт с девушками. Ты бы не мог нас оставить… ненадолго, — Дарья повернулась к Бредину.
— Да, иди… — я поддержала ее, — подыши воздухом. Мне реально стрёмно обсуждать в твоём присутствии своего бывшего с его … бывшей.
Бредин улыбнулся и наклонился, чтобы вытащить нож из щели, убрал его в подставку, а после подошёл к столу.
— Ладно, — он взял бутылку и разлил нам остатки вина, — все равно я уже услышал то, что нужно. — Бредин наклонился и поцеловал меня в макушку.
Вероятно, он намекал на то, что я назвала Вета бывшим. А как иначе? Неужели он сомневался во мне после всего, что было?
— Вы поддерживаете общение? — я обратилась к девушке, как только парень закрыл за собой дверь чёрного хода.
Мне стало любопытно, мог ли Вет быть в курсе того, что Бредин сместил его с поста моего бойфренда.
— Нет, что ты, — Дарья придвинула бокал ближе к себе и обхватила ножку ладонями. — Хотя… он отметил меня на фотке в Инстаграм на днях. Это можно считать общением?
Я снова пожала плечами.
Наше с ним общение в последние дни тоже сошло на нет. По моей вине, разумеется. Я игнорировала Вета почти неделю с того самого понедельника, когда впервые напилась и оказалась лежащей под Брединым топлес. Мне было стыдно. И, пожалуй, это все, что я испытывала к Виталику.
— Не знаю… Почему мы вообще это обсуждаем?
Ее любопытство становилось чрезмерным, и я пыталась понять, зачем она затеяла этот странный разговор. Ну целовалась я с Ветом две недели назад! Ну сплю теперь с другим! Кому какое дело? Здесь, в Европе, есть чудики, которые женятся на своих вещах или сами на себе. А я всего-то сплю с Брединым!
— Как давно ты с ним встречаешься? — все шло к тому, что у этой дамочки накрылся регулятор такта.
— Где-то с конца июля. А что?
— Просто… Я же сама сказала ему, чтобы он нашел ровесницу и ей пудрил мозги. Он так и сделал. А я не могу его забыть, — всхлипнула Дарья.
Она отвернулась к окну, за ним Бредин уже прибивал рейку на двери полуразвалившейся постройки, которую Марчелло представил нам вчера, как мельницу XVIII века.
— Здрасьте, — вырвалось у меня.
— Мы познакомились в мае, в ночном клубе, — она зашмыгала и вытерла щеки ладонями. — Мы встречались до середины июля, пока я не узнала, что он врал мне. Виталик сказал, что ему двадцать шесть, и он аспирант, как и я!