Amore mio Юля Котова
Шрифт:
О том, что в квартире деда меня ожидало нашествие Котовых, я поняла ещё в подъезде, услышав боевой клич младших братьев. С инспекцией совершив по квартире круг почета, обнаружила маму, которая, нацепив мой черный фартук к Джаредом Лето — подарок Тихомировой на день рождения, хозяйничала на кухне. Отец с дедом гробили свои лёгкие на балконе, а светловолосые сорванцы Макс и Димка играли в длинном коридоре в аэрофутбол и восторженно вопили на всю квартиру, когда кто-нибудь забивал очередной гол.
— Как первый учебный день? — спросила мама, стоило мне снова появиться
— Сойдёт, — ответив, я открыла холодильник и разочарованно добавила, — опять пирожные? А вы ничего съестного не привезли? — и с надеждой взглянула на маму, ощущая, что, если снова съем что-нибудь сладкое, со мной случится инсулиновый шок, ведь по дороге домой мы с Тихомировой сточили на двоих плитку шоколада.
— Привезли, — кивнула мама, взглядом указывая на холодильник, — в морозилке — мясо.
Я с тоской смотрела на маму, в очередной раз не оценив ее чувства юмора и материнский инстинкт, уже составляя алгоритм приготовления котлет. Мероприятие это довольно энергозатратное, но надо, значит надо. Дед в последнее время совсем обленился, избалованный моей заботой, и стоило мне хотя бы на день взять тайм-аут в кулинарной рутине, как он сразу же переходил в питьевой режим: чай — на завтрак, кефир — в обед, сердечные капли — на ужин. Делать было нечего, поэтому я решительно открыла морозилку и достала кусок мяса, который ещё не успело тронуть морозом.
— О, Юлька пришла! — в кухню зашёл папа, а следом и дед.
Затем мы пили чай, все — с пирожными, а я, даже опасаясь смотреть на них, просто полоскала кипяточком свои насквозь пропитанные сахаром внутренности. Пока братья с перемазанными кремом довольными мордашками уплетали сладкое, в доме ненадолго наступила тишина. Воспользовавшись ею, папа с дедом принялись обсуждать американские санкции, а мама ввела меня в курс последних новостей и сплетен. А позже, когда родители, уже отчаявшись сегодня попасть домой из-за того, что мелкие не желали прекращать свои игры, вопили на сыновей, угрожая оставить у деда, мы с пращуром, испуганно переглянулись и, расцеловав Макса и Димку, дружно помахали всем ручкой.
Проводив наше шумное семейство, оба решили заняться своими прямыми обязанностями: я — ужином, а дед — просмотром новостного канала. И стоило мне только погрузить пальцы в ароматный мясной фарш и слепить пару аккуратных котлеток, как в дверь позвонили.
— Дед, открой! — громко попросила я. — У меня тут котлеты!
Через минуту дед показался в кухне и загадочно произнес:
— Иди… это к тебе.
— Виталик? — спросила, отправляя очередную котлету на доску.
— Нет, — дед махнул рукой. — Там этот… террорист твой.
— Кто?!
— Ну сосед пришел, — ответил он и, заметив мой вопросительный взгляд, добавил, — Ромка, Тамаркин внук.
В памяти тут же всплыло самонадеянное заявление Бредина, сделанное им в буфете. Неужели он всерьез подумал, что я стану стирать его шмотки?!
Шальная мысль пришла внезапно, и дед подозрительно покосился на меня, заметив на моем лице дьявольскую ухмылку. Во всяком случае, сейчас я именно так себя и ощущала: вероломной и беспощадной.
— Ладно,
Бредин стоял в подъезде, облокотившись спиной о выкрашенную в совдеповской манере темно-зеленую стену. На нем был тот же прикид, что и утром: темно-синие джинсы и серая толстовка с желто-коричневым пятном на животе, которое было невероятно ему к лицу. Заметив меня, он шагнул вперёд и с привычной улыбкой, которую так и хотелось размазать по его смазливому лицу, произнес:
— Прости, Котова, я немного задержался. Ты не очень скучала?
— Вообще-то, очень, — сказала я, ответив на его улыбку взаимностью.
Лицо Бредина приобрело какое-то странное выражение. Ещё бы! Такого он от меня точно не ожидал и не сразу придумал ответ, вынудив слушать методичное гудение работающего лифта.
— Вот даже как, — Бредин преодолел шоковое состояние и снова сделал пару шагов в мою сторону, — неожиданно, но приятно. Крутой фартук, кстати, — кивнул, указывая взглядом на перекошенную физиономию Джареда Лето, — это твой новый парень? А что не так со старым?
Мне так и не представилось возможности ответить. Двери лифта с дребезжанием распахнулись, и из него показалась высокая и прямая, как палка, фигура предводителя клана Брединых.
Твою-то бабушку! Тамара Семёновна! Столько Брединых за один день! За что?!
— Привет, бабуль, — поприветствовал отпрыск свою прародительницу.
— Здрасьте, — пробормотала я, и не надеясь на ответ.
Бабуля Бредина никогда со мной не здоровалась, но я год за годом продолжала измываться над ней своей вежливостью просто потому, что меня так воспитали родители. И такое качество, как уважение к старшим, я ощущала на уровне автоматизма.
Тамара Семёновна, смерив меня равнодушным взглядом, только хмыкнула и строго сказала внуку:
— Домой иди! Нечего подъезд обтирать!
— Да, уже иду, — ответил он, — пять минут, и я дома.
Тамара Семёновна покачала головой и важно прошествовала к своей двери.
— Так… на чем мы остановились? — спросил Бредин, стоило его бабуле закрыть дверь.
— Ты хотел дать мне это, — я указала пальцем на его толстовку. — Должна же я как-то загладить свою вину, — припомнила его же слова.
— Да, все верно, — кивнул парень, — но почему я тебе не верю?
— Может быть, у тебя паранойя? — невозмутимо хлопая ресницами, спросила его. — Или ты меня боишься?
Бредин несколько мгновений смотрел на меня цепким изучающим взглядом, а затем настала моя очередь удивляться. Я и моргнуть не успела, как парень, ухватившись за ворот своего одеяния, стянул его, оставшись стоять по пояс голым.
Эммм, что происходит вообще?
Ему всё-таки удалось застать меня врасплох. На какую-то долю секунды я даже испытала эстетическое удовольствие, скользнув взглядом вдоль обнаженного торса, но вовремя одумалась, и, вспомнив, кому именно этот самый торс принадлежал, продолжила окутывать себя невидимой танковой броней и буравить Бредина немигающим взглядом.