Ампирный пасьянс
Шрифт:
Когда возле Ульма появились передовые отряды кавалерии Мюрата, Шульмайстер объяснил это как ход, прикрывающий отступление французов. И глупый Мак, не сомневающийся в своем успехе, продолжал торчать на месте. К тому моменту, когда он сориентировался в истинном развитии ситуации, было уже поздно. Стальное кольцо Великой Армии окружило Ульм, не давая австрийцам ни малейшего шанса. 17 октября Мак подписал позорную капитуляцию, а двумя днями позднее его войска сложили оружие. Шульмайстера среди пленных не было, поскольку он, парой дней раньше выцыганил от Мака пропуск в Страсбург с целью… выявить намерения неприятеля.
Практически без единого выстрела, оперируя исключительно гением собственного агента, Наполеон захватил в плен лучшие австрийские дивизии 33 тысячи человек, 18 генералов, 60 пушек и 40 знамен! Ульмская победа Шульмайстера была
Из Страсбурга Шульмайстер отправился вслед за остатками отступающих австрийцев. Прекрасный актер, одинаково хорошо владеющий немецким и французским языками, он перемещался среди врагов, переодевшись бродячим торговцем табаком и "воды жизни", передавая в штаб Наполеона информацию капитального значения. Постепенно он концентрировал свое внимание на русской армии, и уже 26 октября доложил Савари, основываясь на полученных от Рульцки сведениях, о перемещениях войск Кутузова. В ноябре Шульмайстер добрался до Вены и "демаскировал" Мака как изменника, в результате чего тот был осужден на 20 лет строгого тюремного заключения (впоследствии, когда роль Шульмайстера уже сделалась известной, Мака помиловали).
В Вене Шульмайстер установил контакт со своим агентом, бывшим (еще в ульмский период) членом штаба эрцгерцога Фердинанда, а в настоящее время инспектором венской полиции и секретарем военного придворного совета, Бендлем. Бендль акклиматизировал "Герра Карла" в окружении Франца II, и Шульмайстер предпринял целую серию выходок, в которых фантазия шла наравне с наглостью. В качестве германского принца он принял участие в маневрах корпуса австрийских войск; выдавая себя за венского полицейского агента, он вытянул что только мог из генерала Мервельдта; в мундире австрийского генерала ассистировал в сверхсекретном заседании военного совета австрийского императора, и, якобы, вкрутился даже в штаб Кутузова, и, вроде бы, даже встреча российского царя Александра с Францем II не обошлась без присутствия феноменального шпиона. Прошу не удивляться всем этим "якобы" и "вроде бы" – большинство сведений о деятельности Шульмайстера по вполне очевидным причинам проверить невозможно.
Постепенно австрийская контрразведка, предупрежденная офицерами, вырвавшимися из Ульма перед капитуляцией, начала уделять больше внимания рыжеволосому офицеру в мундире гусара (самый любимый род войск Шульмайстера). В конце концов, эльзасца расшифровали, и ему пришлось из Вены бежать. Но он продолжал действовать на австрийской территории. Во время очередной миссии Шульмайстер и сопровождающий его верный помощник Рипманн попытались склонить к работе на французскую разведку типа по имени Иосиф фон Руэфф, которого повстречали в трактире под Линцем. Это было ошибкой – Руэфф выразил согласие, после чего выдал парочку полиции. Дальнейшее развитие этой истории не вполне ясно. По непонятным причинам двух шпионов, которых тащили в вену на расстрел, жестоко избили и бросили в придорожный ров уже в качестве трупов. Рипманн и вправду не выжил, но крепкое тело эльзасца выстояло, и Шульмайстер потащился в Вену, где его обложили в очередной раз. Жизнь в совершенно драматических обстоятельствах, буквально в последний момент, ему подарила бравурная операция французских "спецназовцев". Это был высланный, скорее всего, Савари, отборный отряд кавалеристов, ворвавшийся в Вену в качестве авангарда Великой Армии.
Шульмайстер, что называется, родился в сорочке, если говорить о его побегах чуть ли не из под крышки гроба. Самый интересный из них описал, на основании свидетельств более 20 французских офицеров, придворный фармацевт Наполеона, Каде де Гассикурт:
Шульмайстер ехал тогда, переодевшись немецким ювелиром, с великолепно подделанным паспортом, на встречу с тайным французским агентом, полковником австрийских гусар, Сулковским [До настоящего времени западные историки не имеют понятия, о каком Сулковском здесь идет речь, и имени его не называют. Это, без всякого сомнения, был Александр Сулковского, сводный брат Юзефа [героя борьбы Польши за независимость – прим.перев.], поскольку только он в наполеоновскую эпоху
Эта ночь должна была стать последней в жизни рыжеволосого, но трагизм ситуации его не сломил. Сомневающиеся в том, что наилучшим лекарством для трагизма является соответствующая доза комизма, наверняка поменяют свое мнение, познакомившись с описанием ночи, которую осужденный на смерть превратил в пьяную гулянку, втягивая в нее и охранявших его стражников. Нужно было воистину обладать стальными нервами, чтобы за несколько часов до казни рассказывать охранникам непристойные анекдоты и распевать популярные парижские куплеты. Шульмайстер с юмором висельника дрался за шанс выжить. И выиграл. Солдаты, слыша пикантные истории, которыми угощал их подопечный, не могли удержаться от смеха.
– Смех рождает жажду, разве не так, господа?! – воскликнул Шульмайстер. – Давайте выпьем, я ставлю!
Австрийцы колебались, но среди них был один дезертир из французской армии, с которым Шульмайстеру удалось заранее договориться. Именно он побежал за вином, и уже через несколько минут эльзасец наполнял кружки своих стражей. Они не имели ни малейшего понятия, что пьют вино с наркотиком, который осужденный высыпал в вино с ловкостью фокусника. Это правда, перед этим его несколько раз обыскивали, но никому в голову не пришло, что предусмотрительный шпион держит ампулу с порошком в самом интимном укрытии человека. Эффект действия наркотика (а может и яда) был молниеносный. Австрийцы, колышась в такт напеваемых Шульмайстером куплетов, погрузились в глубокий сон. Эльзасец переоделся в мундир одного из них, уселся на коня и принял решение, которое мог предпринять только лишь человек с большим сердцем, храбростью и фантазией.
Любой другой шпион после столь чудесного освобождения думал бы лишь о спасении собственной шкуры. Любой другой, но не мой червовый туз, который не забыл, что собственной неосторожностью подставил Сулковского. Шансы спасения этого последнего были ничтожны, ведь уже пару часов в пути находился агент австрийской полиции с приказом арестовать гусарского полковника. Шульмайстер предпринял безумную гонку, ставкой в которой была жизнь коллеги, при этом он загнал нескольких лошадей, но первым добрался до лагеря Сулковского, после чего они вместе умчались в направлении расположения французской армии.
Вернемся в Вену 1805 года. Захватив город, Великая Армия должна была отправиться на север, против надвигавшейся российско-австрийской армии. Для этого необходимо было пересечь Дунай, понятное дело, по имеющимся мостам. Вся штука заключалась в том, что австрийский князь Ауэршперг получил приказ взорвать мосты в тот самый момент, когда французы к ним приблизятся.
13 ноября 1805 года у въезда на деревянный мост Табор появился тип, перепоясанный белым шарфом парламентера. Это был загримированный Шульмайстер, который учтиво сообщил командующему обороной моста, полковнику Герингеру, о заключенном перемирии и о ближайшем визите маршалов Мюрата и Ланнеса, которые желают оговорить с князем Ауэршпергом условия прекращения военных действий. И действительно, вскоре появились маршалы, одетые в парадные мундиры, и с парой офицеров свиты начали переезжать через мост, пользуясь пассивностью захваченного врасплох событиями Герингера. Австрийские солдаты пришли в себя, увидав, что за маршалами потихоньку подходят и французские гренадеры, но Мюрат с Ланнесом так долго морочили им головы, рассказывая о якобы перемирии, что когда прибежал князь Ауэршпег, было поздно о чем-либо говорить – мост уже находился в руках французов. Скомпрометированный князь вопил: "Вся эта мистификация – это недопустимое нарушение всех законов ведения войны!", забывая о том, что главным и единственным законом войны является: победить противника.