Амулет (Потревоженное проклятие)
Шрифт:
Борис схватил со стола договор:
— Ну вот же, вот же улика! Эта — раз! У тебя дома лежат предметы из кургана — это два! Водитель твой, свидетель — это три…
— Ага, а улика номер четыре лежит в кургане на берегу Тобола, и носит фамилию Судаков — это четыре! — оборвал его я.
— М-да… Об этом я не подумал! — задумчиво сказал Борис, успокаиваясь.
Мы снова закурили, и задумались.
— Нет, Паганеля все равно необходимо покарать! И покарать жестоко! Из-за него погибли наши ребята, Леднев! Давай устроим ему несчастный случай!
Я усмехнулся:
— Практически тоже самое говорил Судаков, когда рассказывал о разборках между его знакомыми-кладоискателями. Не иначе, как вас имел ввиду?
Борис напрягся, а потом махнул рукой:
— Ладно… Вот что я думаю: давай наймем киллера!
— Да иди ты к черту! — я вскочил: — Я, защищаясь, застрелил убийцу и подонка Судакова — и то спать не могу спокойно! А ты предлагаешь нанять кого-то, что бы убить Паганеля. Да я после этого повешусь — я не Аль Капоне, я инженер, простой советский инженер! Да! Именно советский! И воспитан своими родителями так, что не могу убивать, пусть даже и подлецов!
— Все сказал? — поинтересовался Борис, вновь сужая глаза. Он походил на рысь, готовую к прыжку, и я невольно внутренне подобрался — мало ли что взбредет в горячую голову искателя.
— А теперь скажу я! — продолжил между тем Борис: — Ментам мы его сдать не можем! Сами убить не можем! Убийцу нанять не можем! Ничего, выходит, не можем?! Вот уж хрен! Ты — как хочешь! Езжай домой, живи спокойно, спокойно спи, ешь, пей… Я все сделаю сам! Все, до свидания!
Искатель отвернулся от меня, опять уставившись в окно. Наступила тревожная, звенящая тишина…
— Серега… — не поворачиваясь, глухим голосом сказал Борис: — Ты это… Извини, погорячился я!
— Да ладно… — ответил я примирительно: — Я тебя прекрасно понимаю. Но и ты пойми меня!
— Слушай! Вы должны были вернуться девятого? — прервал меня Борис.
— Да, командировка была на десять дней!
— Значит, Паганель не ждет груз раньше! У нас еще три дня! Время подумать есть! В конце концов, давай попробуем сдать его Слепцову! Нет, погоди, послушай: мы подсунем Паганелю какую-нибудь вещь из кургана, что бы он ее продал — себе попросим копейки, как будто мы не знаем ее истинной цены! И наведем Слепцова, пусть берет этого шакала с поличным! Ты останешься чистым — Паганель не успеет поднять шум по поводу исчезновения груза и Судакова, он к девятому числу должен будет уже сидеть на Лубянке! Ну, как план?
— Да вроде… А почему ты уверен, что он согласиться что-то продавать для нас?
— Должен согласиться… — Борис помрачнел: — И не для нас, а для тебя! Я-то в раритетах разбираюсь, он может заподозрить! Давай так: мы сейчас едем к тебе, я осмотрю находки из кургана, подберем что-нибудь — Паганель своими глазами их не видел, так что не догадается. Потом ты позвонишь ему, ну, наплетешь что-нибудь, вообщем, объяснишь, что деньги нужны до зарезу, договоришься о встрече.
— Ну, а потом? Допустим, Паганель согласиться мне помочь. Он берет у меня то, что надо продать, а спустя пару дней отдает деньги — и все! Как ты его возьмешь с поличным?
— Понимаешь!.. М-м-м… Тут надо сделать так, чтобы ты сам встречался с продавцом — в присутствии Паганеля! Ты будешь подсадной уткой!
— Боря, тогда я не понимаю, как ты объяснишь все это Слепцову? Ведь для него формально продавец национального достояния, другими словами преступник, — я!
Борис покачал головой:
— Не боись! Со Слепцовым все будет тип-топ! Ну что, согласен?
Я развел руками — что мне оставалось делать? Борис решительно двинулся к двери:
— Все, тогда поехали!
Он предупредил сестру, мы оделись, вышли из дома, и Борис по дороге к платформе электрички вдруг сказал:
— А ты знаешь, ведь косвенно во всем виноват я!
Я сделал удивленное лицо.
— Понимаешь, Серега! Когда я приехал в Москву, а Профессор с Николенькой остались там, раскапывать курган, я зашел к Паганелю, ну просто так, по дороге, показал ему кое-что из привезенного мною, и рассказал про курган! Зачем, зачем я это сделал?! Никогда себе этого не прощу!
Я положил руку Борису на плечо:
— Ты не виноват, это жизнь — если б знал, где упасть, соломки бы подстелил!
Всю дорогу мы обсуждали наш план, проговаривали детали, строили предположения. К Паганелю ехать нужно было сегодня — иначе у нас не оставалось времени. Поэтому, когда мы добрались до моей квартиры, Борис сразу засадил меня за телефон — договариваться о встрече, а сам отправился в комнату — осматривать сокровища кургана.
Я набрал знакомый номер, и спустя несколько гудков в трубке раздался голосок Зои:
— Ха-аллоу?
«Тьфу ты! Как я мог забыть, что там еще и эта, коллекционерша с юридическим уклоном!». Но отступать было поздно, и я решительно сказал:
— Добрый вечер! Будьте добры, Максима Кузьмича!
— Одну минуточку! А кто его спрашивает? — пропела Зоя.
— Знакомый! — отрезал я, начиная злиться.
— А-а-а!.. — протянула она и ушла звать отца.
— Да-да! — спустя минуту раздался в трубке знакомый басок.
— Здравствуйте, Максим Кузьмич! Это Сергей Воронцов вас беспокоит!
— А, очень приятно! Добрый вечер, Сережа! Чем обязан?
— Максим Кузьмич, у меня к вам дело! Мы не могли бы встретиться?
— Да, конечно, а что случилось? — голос Пагенеля несколько напрягся.
— М-м-м, я не могу сказать по телефону, но мне нужна ваша помощь!
— Хорошо, если вам удобно, Сережа, приезжайте ко мне! Как скоро вас ждать?
— Спасибо большое, Максим Кузьмич! Я думаю, через часика полтора я буду!
— Ну, благодарить меня пока не за что! Вы меня заинтриговали, Сережа! Жду, жду! Ну, до встречи!