Амулет Самарканда
Шрифт:
— Не забывай, — сказал я, — остановившийся автомобиль не должен исчезать из виду дольше чем на несколько секунд, иначе кто-нибудь из часовых может заподозрить неладное. Нам нужно проникнуть в машину сразу же, как только она окажется на перекрестке. Тебе придётся двигаться быстро.
— Я буду готов.
— Я имею в виду — по-настоящему быстро.
— Я же сказал, что буду готов.
— Ладно, ладно. Но мне приходилось видать улиток, которые тебя опередили бы. А теперь ты ещё и заболел — из-за того, что ночью отказался от моей помощи.
— Я
— Извини, но как-то не верится. Слишком уж ты громко стучишь зубами.
— Со мной всё в порядке. Оставь меня в покое.
— Эта твоя простуда может нас здорово подвести, когда мы проберемся в дом. Лавлейс может выследить нас по следу из соп… Тихо! Слышишь?
— Что?
— Машина! Приближается. Отлично! Она затормозит прямо здесь. Жди моего приказа.
Я поспешно пробрался сквозь высокую траву на другую сторону рощицы и пристроился на грязном крутом склоне над дорогой, за большим камнем. Шум мотора становился все громче. Я оглядел небо: наблюдателей не было видно, а деревья закрывали машину от поместья. Я изготовился к прыжку…
И поспешно спрятался обратно. Нет, не катит. Сверкающий чёрный лимузин. Автомобиль волшебника. Не стоит и пытаться — слишком уж рискованно. Машина пролетела мимо — только галька брызнула из-под колес да в воздухе повисло облако пыли, только взвизгнули тормоза да сверкнул капот. Я успел краем глаза заметить пассажира: какой-то незнакомый мужчина, одутловатый, губастый, с прилизанными чёрными волосами. Ни беса, ни какого иного охранника я не заметил, но это ещё ничего не значило. Нет уж, устраивать засаду на волшебников я не собираюсь.
Я вернулся к мальчишке. Тот застыл, скорчившись под кустом.
— Не то, — сказал я. — Волшебник.
— Я не слепой! — неприязненно фыркнул он. — Я его знаю. Это Лайм, один из дружков Лавлейса. Уж не знаю, зачем он ввязался в заговор — он не особенно силен. Я однажды напустил на него несколько мелких демонов — он потом распух, словно воздушный шарик.
— Что, вправду? — Надо признать, это произвело на меня впечатление. — И что же было дальше?
Мальчишка пожал плечами.
— Они меня отлупили. А это кто едет? — Из-за поворота показался велосипед. На нём восседал приземистый полный мужчина; он вертел ногами, словно вертолёт пропеллером. Над передним колесом велосипеда была прикреплена здоровенная корзинка, накрытая плотной белой тканью.
— Мясник, — сказал я. Мальчишка снова пожал плечами.
— Может быть. Ну что, берем его?
— Ты сможешь надеть его одежду?
— Нет.
— Тогда пускай едет. Будут и другие варианты.
Раскрасневшийся, взмокший велосипедист доехал до перекрестка, притормозил на мгновение, вытер пот со лба и двинулся в сторону поместья. Мы смотрели ему вслед. Точнее, мальчишка неотрывно смотрел вслед корзине.
— Надо было его взять, — тоскливо протянул он. — Очень есть хочется.
Прошло некоторое время, и мясник-велосипедист поехал обратно. Он крутил педали и насвистывал. Корзинка его опустела, а вот бумажник, несомненно, потяжелел. Мясника сопровождал
Мясник уехал прочь. Мальчишка с трудом подавил позыв чихнуть. Часовой исчез. Я взобрался на верхушку колючего куста и огляделся. Небо было ясное. Зимнее солнце пригревало не по сезону жарко. Дороги были пусты.
За следующий час перекресток миновали ещё две машины. Первая — фургон торговца цветами. Его вела неряшливого вида женщина с сигаретой в зубах. Я уже готов был ринуться на неё — и тут заметил боковым зрением троих часовых в обличье дроздов, лениво проплывавших над рощицей. Они бы точно всё засекли. Я спрятался и пропустил женщину.
Дрозды улетели. Но следующий проезжий тоже нам не подошёл. Это опять была машина волшебника — дорогой автомобиль с открытым верхом, да и ехал он со стороны поместья. Лицо водителя было почти полностью скрыто шляпой и защитными очками. Я успел разглядеть лишь рыжеватую бородку, короткую и аккуратно подстриженную, — и он уже унесся прочь.
— Кто это был? — поинтересовался я. — Ещё один соучастник?
— Первый раз вижу. Возможно, это тот самый, который приехал вчера вечером.
— Кто бы он ни был, он в поместье не задержался.
Мальчишка в расстройстве ударил кулаком по земле.
— Если мы не проберемся внутрь в самое ближайшее время, начнут прибывать остальные гости! А нам ещё нужно успеть выяснить, что тут происходит. Ах, если бы только я был могущественнее!
— Извечный крик души всех волшебников, — утомленно заметил я. — Потерпи.
Он посмотрел на меня зверем и огрызнулся:
— Чтобы терпеть, нужно время! А у нас его нет!
Но на самом деле мы поймали свой шанс всего лишь двадцать минут спустя.
Снова послышался шум подъезжающей машины. Снова я пробрался на другой край рощицы и выглянул из-за гребня насыпи. И мгновенно понял, что наше время пришло. Это был фургон бакалейщика, высокий, прямоугольный, свежевымытый, с аккуратными чёрными крыльями. На борту у него красовалась горделивая надпись: «Скволлс и сын, бакалея из Кройдона, вкусная еда для всех».
К моему великому облегчению, похоже было, что в кабине восседают сами Скволлс и сын. Вел машину лысый мужчина постарше, а рядом с ним сидел бодрый юнец в зелёной кепке. Оба были полны энергии и явно принарядились ради великого дня; лысина старшего блестела, будто отполированная.
Мышь, притаившаяся за камушком, начала разминать мышцы.
Фургон подъехал поближе; из-под капота неслось подвывание и дребезжание мотора. Я взглянул в небо. Ни дроздов, ни прочей пакости. Всё чисто.
Фургон подъехал к роще, и деревья заслонили его от ворот Хедлхэма.
Скволлс и сын опустили стекла, чтобы подышать свежим воздухом. Сын напевал себе под нос что-то веселенькое.
Когда они уже наполовину миновали рощу, сын услышал где-то сбоку негромкий шорох. Он посмотрел направо.