Амулет снежного человека
Шрифт:
Это был тот самый пустырь, который она видела на фотографии из его тайника. Правда, при лунном свете все выглядело иначе, но она не сомневалась, что это то же самое место. Вот и большой камень, с одной стороны обросший мхом…
Виктор выбрался из машины, вытащил жену. Валентина чувствовала, что может теперь двигаться самостоятельно, но не показывала это, дожидаясь более удобного момента.
– Ты наверняка гадаешь, что это за место? – проговорил Виктор. – Гадаешь, зачем я тебя сюда привез? Затем, чтобы выполнить твое желание! Ты ведь хотела уйти от меня? Вот ты сейчас и уйдешь… Уйдешь единственным
– Алла? – едва слышно спросила Валентина.
– Да, Алла! – подтвердил Виктор и усмехнулся. – А ты уже можешь говорить! Скоро сможешь самостоятельно двигаться… И это даже хорошо, какой интерес иметь дело с бесчувственной куклой? Ты все почувствуешь, как она… Как все они…
– Ты… ее… убил? – прошелестела Валентина, с трудом шевеля одеревеневшими губами, до нее, наконец, дошло, почему он хранил в тайнике фотографию этого места.
– Конечно! – Виктор словно ждал этого вопроса, слова полились из него, как вода из крана. – Она сказала, что уходит от меня! Бросает меня, как надоевшую игрушку! Сказала, что я надоел ей своей беспричинной ревностью, своим обожанием. Сказала, что я испытываю к ней не любовь, а одержимость! Сказала, что она больше не может так жить, что она меня боится!
Валентина невольно подумала, что очень понимает неизвестную Аллу.
– Разве я мог с этим смириться? – страстно продолжал Виктор. – Разве я мог допустить, чтобы она ушла к тому человеку? Я все для нее делал, я исполнял каждое ее желание, каждый каприз! Я не заслужил такого отношения! За моей спиной она крутила шашни с этим американцем. И сказала, что ни за что бы не уехала из России, но только там она сможет от меня освободиться! Что я мог сделать? Она не оставила мне выбора. Я не мог ее отпустить, но притворился, что принимаю ее решение. Я сказал, что хочу отвезти ее в аэропорт, чтобы там проститься, а вместо этого привез ее сюда… Как она унижалась, как умоляла, чтобы я не делал этого! Обещала, что мы останемся вместе, навсегда останемся вместе… Что она снова будет со мной… Но разве я мог верить ей после того, как она со мной обошлась? Разве вообще вам можно верить? Вы всегда лжете! Лжете каждым словом, каждым жестом! Лжете и вынюхиваете… Вы пользуетесь мужчиной, а когда выпотрошите его как дохлую рыбу, то начинаете высматривать себе другую жертву. Вас нужно остановить!
Виктор вдруг замолчал, потом проговорил другим, спокойным голосом:
– Что-то я разговорился. Пора приступать к делу.
Капитан Лебедкин засиделся на работе допоздна. Вдвоем с Дусей они пытались сочинить какой-то удобоваримый отчет по делу в библиотеке, но как ни мучились – выходила совершеннейшая ахинея. Гипнотизеры, спящие красавицы пенсионного возраста, летающие по воздуху книги и тяжелые предметы…
– Нет, с таким отчетом нас не уволят, – проговорила, наконец, Дуся.
– Не уволят? – в голосе Лебедкина прозвучала слабая надежда пополам с сомнением. – Думаешь, не уволят?
– Уверена! Не уволят, а немедленно госпитализируют! Отправят прямым ходом в дурдом! Все, у меня больше сил нет, ухожу домой! Может, завтра, на свежую голову, что-нибудь придумаем…
Дуся собралась и ушла.
И тут на столе у Лебедкина
Звонил его знакомый из городского управления.
– Привет, Лебедкин! Ты меня просил собрать информацию про Виктора Щеглова?
– Ну да, а что? Нарыл что-нибудь интересное в его прошлом?
– В прошлом – нет, а вот в настоящем… Только что на пульт дежурного пришла жалоба. Ничего особенного – семейный скандал, соседка склочная позвонила.
– Ну так что ты мне звонишь?
– А то, что скандал в квартире этого самого Щеглова. Тебя это не интересует?
– Интересует! – оживился Лебедкин. – А есть телефон этой склочной соседки?
– Записывай…
Лебедкин тут же набрал номер Валерии Львовны.
– Кто это так поздно? – послышался в трубке заспанный женский голос. – Я только заснула…
– Капитан Лебедкин! Такой-то отдел полиции! Это вы звонили по поводу скандала в квартире Щегловых?
– Да, я! – Валерия Львовна мгновенно проснулась. – Они постоянно нарушают общественный порядок! Они покушаются на святое – на мое право на отдых! Это уже не первый раз! То они заливают мою квартиру, то шумят в неположенное время…
– Конкретно, что случилось сегодня?
– Сегодня они опять скандалили, а когда я встретила их на лестнице и сделала замечание, Щеглов мне нахамил и даже оттолкнул! Да так сильно, что я ударилась головой о стену! Так что вполне возможно, что у меня сотрясение мозга. В общем, он нанес мне тяжкие телесные повреждения! И повел ее дальше, как ни в чем не бывало…
– Повел? – перебил ее капитан. – Кого повел – жену?
– Ну конечно, жену! Кого же еще? Кстати, тоже удивительно невоспитанная особа!
– Постойте, вы сказали, что он ее повел. Она что, не сама шла?
– Почему – не сама? Просто она еле передвигала ногами, он ее поддерживал… Наверное, ей стало плохо, и он повез ее в больницу…
– Спасибо! – перебил ее Лебедкин, швырнул трубку телефона и набрал номер мобильного Дуси.
– Ты еще недалеко ушла? – спросил он взволнованно.
– Да нет, только на улицу выхожу… а что?
– Возвращайся! Тут такое дело… или лучше нет, садись в машину и будь наготове, я сейчас спущусь!
Чуткая Дуся не стала задавать вопросов и подчинилась.
А Лебедкин снова позвонил знакомому из управления.
– Слушай, с этим Щегловым, похоже, все серьезно. Объявляй операцию «Перехват»! Номер его машины у тебя есть?
– Есть, – ответил знакомый, – постой-ка… Вот тут пришло сообщение – его машину только что останавливали на выезде из города, недалеко от Мурманского шоссе…
– Ты здесь и похоронил ее, Аллу? – спросила Валентина, чтобы хоть немного отсрочить неизбежное.
– Да, – ответил Виктор, бросив быстрый взгляд на замшелый камень, – и тебя похороню тут. Впрочем, не все ли тебе равно?
– Не все равно! Я не хочу быть похоронена, как собака, на безлюдном пустыре!
– Да какое мне дело, чего ты хочешь и чего не хочешь? – Он открыл багажник машины, достал оттуда лопату и начал копать рядом с камнем. Сырая осенняя земля плохо поддавалась лопате. Виктор рыл медленно, несколько раз прерывался, чтобы отдохнуть. Наконец он отступил в сторону и проговорил: