Амулет ведьмы
Шрифт:
Под конец своей тирады я расстроилась, и голос получился жалобным.
— Тише, Марика, расскажи мне все подробнее, — Горден подошел ко мне ближе и спросил низким голосом: — Он и к тебе приставал?
— Да, — быстро закивала я и добавила: — но не так как к Бристоль! Он ее домогается, угрожает, заставляет лечь с ним в постель! И она не одна такая у нас! Вам не понять, вы же не женщина. Это ужасно! Ты не можешь дать отпор мужчине, пожаловаться. У некоторых девушек нет защиты, мужей, братьев, отцов. Они боятся увольнений, у некоторых характер слабый и они не могут противостоять. Терпят все.
Горден молчал. В его глазах мелькнули грозовые тучи, закрыв свет, и на лицо легла тень.
— Почему ты не пришла ко мне раньше?
— Я тут недавно. И пока ко мне так сильно он не приставал. Но я познакомилась с девушкой, которой Перон угрожает изнасилованием. И она не одна такая, поверьте мне, мистер Андерли! — заломила я в отчаянии руки.
— А почему они не пришли ко мне? — удивленно спросил Верховный маг.
— Мистер Перон важная шишка в Магуправлении. И он выбирает девушек для своих домогательств, которые ниже его по статусу и по должности. Тех, кто побоятся пойти и пожаловаться кому-то, они не хотят потерять работу.
— Позови ко мне этих девушек, — Горден потер подбородок.
— Мистер Андерли… — залепетала я, боясь, что он всех сейчас уволит и никому не поверит.
— Не бойся и скажи им, пусть не беспокоятся, я решу эту проблему. И Перон безнаказанным не уйдет. Я тебе верю.
— Сейчас! Уже бегу за ними, — просияла я.
***
Уговорить пострадавших девушек Магуправления от домогательств Перона, прийти и рассказать все Верховному магу, оказалось нелегко. Они боялись и не верили, что наглеца уволят. Но Бристоль мне поверила, и мы в итоге уговорили девушек пойти с жалобами на ловеласа к Гордену. И вот еще три коллеги рассказали свои истории мистеру Андерли. Я присутствовала при их откровениях, помогала им писать заявления на престарелого кобеля. От их рассказов катились слезы по щекам, а сердце неприятно кололо. Слава Единому, до насилия Перон все же не дошел, но с Бристоль уже был на грани.
С каждым словом девушек, Горден становился все мрачнее и мрачнее. Казалось, тучи сгущались в кабинете, а солнце и вовсе померкло. Я физически ощущала тяжесть обстановки.
— Мне нужны ваши показания в письменном виде, — произнес Горден и встал, заложив руки в карманы, прошелся по комнате. Потом остановился напротив бледных девушек.
— Я вас уверяю, мистер Перон будет строго наказан по закону. Во-первых, за эти преступления он сядет в тюрьму на месяц. Во-вторых, он убудет уволен из Магуправления с позором и с занесением статьи о домогательствах и преследовании на рабочем месте, в личное дело. Поверьте, после такого он никогда больше не устроится на нормальную работу.
— Спасибо, мистер Андерли! — поблагодарили его девушки со слезами на глазах и, наконец, заулыбались.
Я направился на выход из кабинета вместе с ними, но тут услышала:
— Марика, задержись.
Я повернулась к нему.
— Твои методы добычи информации не совсем законны, — сверлил меня холодным взглядом начальник.
Конечно же, я об этом знала. И понимала, что он узнает, о том, что я применила к Перону. Не даром же Горден — Верховный маг государства. Но что мне было делать? Такие, как Перон, сами
— Мистер Андерли! — быстро начла говорить я. — Я хотела помочь! Для женщины такое обращение – травма на всю жизнь! Мистера Перона же отделяла тонкая черта от применения физического насилия.
— И все же, Марика, ты могла просто прийти ко мне и рассказать. Я тебе уже говорил – все свои проблемы ты рассказываешь мне, а я решаю их за тебя, — Горден был хмур и недоволен
— Простите, мистер Андерли, я…
— Ты мне не доверяешь? — он сделал шаг ко мне.
— Я вам верю, конечно, извините, — покаянно покачала головой, опустив глаза в пол.
— Хорошо, Марика, ты молодец. Храбрая девочка, — я удивленно вскинула на него глаза. Он меня не отругает? Не сделает выговор? А Горден просто улыбнулся. Скупо и не мягко, но улыбнулся.
***
Вскоре, мы с пострадавшими от рук Перона девушками, наблюдали, как его вывели в наручниках из кабинета и торжественно проводили в тюрьму. Он был подавлен и прятал глаза. Красные пятна так и не прошли, а багровые уши выделялись на плешивой голове.
— Марика, а твое зелье, которое вызывает аллергию на женщин, она еще долго будет действовать? — спросила Бристоль, которая просияла и заулыбалась, когда увидела красномордого юриста в наручниках.
— Срок его действия полгода.
— О, а как же его жена? — округлила глаза Бристоль.
— Это касается всех женщин. Его жена все равно узнает, за что сел гнусный Перон, и, надеюсь, она его бросит. Не думаю, что его жена захочет быть с таким человеком. И за эти полгода у него выработается страх, он больше не будет лезть к женщинам, побоится повторения аллергии.
— Марика, спасибо тебе! — Бристоль кинулась обнимать меня. А в ее глазах блестели слезы счастья и облегчения. Все закончилось. Преступник наказан. Иногда не надо бояться отстаивать себя и свою жизнь. А справедливые люди, такие как мистер Андерли, есть на свете.
Глава 18
Мои любимые красные ботиночки сверкали чистотой, и я с удовольствием рассматривала себя в зеркало. Темно-зеленое платье чуть ниже колен сидело отлично, приталенное и с длинным рукавом, отделанным тонким черным кружевом. Из-под подола выглядывали шелковые чулки кремового цвета. Неизменный кулон висел в ложбинке груди, что открывал ворот платья. Волосы я убрала в высокий хвост и надушилась духами с ароматом жасмина.
Спустившись по лестнице, я увидела хмурого Вилю. Он ждал меня.
— Бросаешь меня, значит, — недовольно произнес он. Его хвост нервно подрагивал.
— Виля, но не могу я тебя взять! Я же еду по работе. Да и не думаю, что Верховный маг согласился бы.
— И на кого ты меня бросаешь? — спросил обиженный Виля.
— На меня, обормот ты, тебя бросают, — по-доброму сказала тетя Марта, что с утра пришла ко мне домой, проводить меня и забрать Вилю к себе на время моей поездки с Верховным магом.
— Да, Виля, ты же знаешь, тебя любят мои сестры и дядя, так что тебе будет комфортно у них. Да еще и кормить будут разными сортами твоих любимых сосисок, — присела возле своего фамильяра и обняла его. Он потянулся ко мне, прижался, и мне так тошно стало, будто его навсегда оставляла.