Амур-батюшка (др. изд.)
Шрифт:
В избе у Кузнецовых сидит офицер, рослый, широколицый, дотемна загорелый, лет тридцати восьми, с проседью в русых волосах. На столе – синие бумаги, компас, барометр, подзорная труба. Солдаты вносят ящики, чемоданы. На стене – клеенчатый плащ, шинели, оружие.
В Уральское прибыла экспедиция. Людно и шумно
71
На Амуре «подводами» в таких случаях называются лодки.
Мужики и гольды теснятся на лавках.
– Улугу, поедешь проводником в экспедицию? – спрашивает Егор.
Гольд, сидевший здесь же в углу, встрепенулся и, вскочив, подошел к столу на свет керосиновой лампы.
– Вот, Александр Николаевич, лучше проводника тебе не найти, – сказал Кузнецов, обращаясь к приезжему. – Охотник очень хороший. В тайге все речки знает. Всюду пройдет.
– А по-русски умеешь говорить? – спросил Максимов. На нем высокие сапоги и парусиновая блуза.
Егор знал Максимова еще по прошлому году, когда тот делал промер фарватера на Амуре. Уж год, как он живет в Мариинске и путешествует по краю.
Улугу хотел ответить, но от волнения горло у него перехватило. Его как громом поразили слова Егора.
– Что молчишь? Знаешь по-русски? – спросил Силин.
– А че, не знаю, что ли? – с сердцем ответил гольд.
– Ну, так тебя спрашивают, пойдешь?
– Как я знаю, пойду ли, нет ли? Возьмут, так пойду. А не надо, так зачем пойдем.
– Берем тебя, – сказал Максимов.
У него глаз был наметан, и Улугу ему сразу понравился.
Максимов стал рассказывать гольду про его обязанности. Тот смотрел с безразличным видом, но понимал все отлично.
Пришел чернобородый доктор в белой шляпе.
– Лодки вытащили, – сказал он.
Солдаты стали вносить ящики.
Доктор, тяжело дыша и вытирая платком лысину, присел. Через расстегнутый ворот его рубахи видны шея и волосатая грудь.
Максимов представил ему нанятого проводника, а Улугу сказал, что он должен будет завтра идти с доктором в Мылки.
– Солдат кормить нечем. Мне лосиное мясо нужно. Сипонда би? [72] – обратился доктор к Улугу.
Он знал пять европейских языков, но больше всего гордился, что кое-как разумеет по-гольдски.
– Братец мой, не легче латыни, – замечал он Максимову, – но учу, учу!
Доктор объяснил Улугу, что будет в Мылках делать прививки.
– Там хорошенько всем скажи, вели приходить.
72
У тебя есть (гольдское).
Максимов сказал, что сам он с другой частью экспедиции и с другим проводником пойдет в верховья Додьги.
– А кто у тебя проводник? – спросил офицера Улугу.
– Вот Савватий Иванович! – ответил Максимов. – Старый мой приятель. А потом обе части экспедиции соединятся здесь в Уральском, а дальше пойдем вместе.
Он показал проводникам карту и маршруты.
– Зачем ты ему про золото сказал? – втихомолку бранила Егора старуха мать.
– Пусть люди знают! – ответил Егор.
– Знают! Э-эх, Егорушка, родимец!.. – бормотал дед. – Все уйдет. Зря выдал.
По окрестностям, видимо, прошел слух, что в Уральском экспедиция. Напуганные оспой гольды, узнав о приезде доктора, толпами приезжали с летних работ в Уральское. С детьми и женщинами приходили они к крыльцу. Кузнецовы заразы не боялись.
– Че, экспедиция тут? – входя в избу, спрашивали гольды. Они просили спасти их от заразы, кланялись, некоторые здоровались с Максимовым за руку.
После обеда доктор велел объявить, что будет делать прививки от оспы. Врач и фельдшер надели белые халаты. Блестящие инструменты, вата, флаконы вызывали общее любопытство крестьян и гольдов.
Савоська первый вызвался делать себе прививку. Врач взял ланцет, вытер худое плечо старика спиртом.
– Я это дело знаю. Доктор шкуру режет. Маленько заразы пускает. Много не пускает, – объяснял Савоська сородичам.
Гольды набились в избу, чувствуя себя как дома. Они столпились около доктора, переглядывались боязливо, но не уходили.
– А зачем шкуру режет? – спрашивали они. – Разве нельзя глотать или еще как-нибудь? Стеклянных бутылок много, спиртом так сильно пахнет. Ан-на-на! Что это горит?
Врач зажег спиртовку. Все замерли, увидев таинственное голубоватое пламя, ударившее струйками из железной коробочки.
– Эх, доктор, хорошо резал! – отходя к двери, воскликнул Савоська, показывая всем свое черное костлявое плечо с тройным надрезом.
– Вымой, а то пропадешь! Ведь это зараза… – сказал Барабанов.
– А ну, засучи рукав, – грубо оборвал Федора солдат в белом халате.
И не успел Федор опомниться, как ротный фельдшер сделал ему прививку.
– Как карася тебя резал, – заметил Савоська.
– Верно, что-то шибко здорово он меня полоснул.
Гольды верили русскому доктору, просили его приезжать в окрестные стойбища, делать прививки женщинам и детям.
Улугу присел подле Егора и спросил:
– А откуда экспедиция ходит?
– Из города.