Амур с оптической винтовкой
Шрифт:
– Да, спросил, – откликнулся Роман настороженно. – И кто же он?
– Ты, – выпалил Василий Николаевич с утробным смешком. И широко повел вокруг себя незанятой чашкой рукой. – Хозяин этого дома. Недостроенных домов хозяин. И земли, на которой они стоят. Хозяин всему этому – ты, Рома.
Он потрясенно молчал, не зная, верить или нет. Он не видел никаких бумаг, если что! Он вообще после исчезновения отца в доме не видел ни единого документа на право хоть какой-то собственности. Даже на их с матерью квартиру! Если что-то и было, то куда-то подевалось.
– Так что жить тут можешь сколь угодно долго, – закончил Василий Николаевич с улыбкой и вдруг помрачнел и закончил неожиданно: – Если, конечно, тебя…
– Не арестуют? – закончил за него Роман.
– Если бы! – Василий Николаевич неожиданно сделал из ладони козырек над глазами и отчетливо скрипнул зубами, произнеся: – Речь идет о твоей жизни, сынок! О жизни и безопасности!
– То есть?! – Рома почувствовал, что бледнеет. – Что значит – о безопасности?! Я не понял!
Василий Николаевич дотянулся до своей ветровки, висевшей на спинке его стула. Порылся в карманах, достал фотографию. Запустил ее через стол. Черно-белый снимок. Мужское лицо, тяжелое, брутальное, отвратительный взгляд – властный, безжалостный.
– Представлять тебе этого джентльмена нет нужды? – спросил он, и лицо его перекосило ненавистью.
– Нет.
Рома качнул головой. Он узнал Шелестова.
– Так вот, сынок… Та наша с тобой давняя история не закончилась. – Василий Николаевич ткнул пальцем в лоб Шелестову на фотографии. – Эта сволочь не успокоилась и решила перейти вообще все границы!!!
– Что вы имеете в виду?
Рома опустил глаза. Напоминание о его подлости, совершенной будто бы ради благого дела, всегда больно его ранило. Всегда! Сейчас, после того как Диана обо всем узнала, – особенно.
– Я совершенно точно знаю, что он вывез за город твою девушку.
– Диану??? – ахнул Роман.
– Да. Диану Мосину. Так вот он, под благовидным предлогом, вывез ее за город и удерживает там. Причем ее мать, глупая курица, идет у него на поводу. Думаю, он ей приплачивает. Спасает будто бы от тебя! На экзамены привозят, как баронессу, с охраной! Будь моя воля… – Василий Николаевич стиснул челюсти, тяжело задышал. – Но сейчас не об этом, сынок. Твоя девушка, уж извини за прямоту, меня волнует мало. Больше меня заботит твоя судьба.
– А что с ней? С моей судьбой? – рассеянно отозвался Рома.
То, что Диана у Шелестова, возможно, помимо ее воли, пригвоздило его к стулу.
Кто там с ней? Что, на хрен, за охранники?! Они ее охраняют от чего?! А от себя как? Сами они ничего такого себе не позволяют?! А Шелестов?! Это криволапое чудовище? Он не сделал Дианку своей любовницей, как сделал ею ее сестру?!
Черт, черт, черт!!! Он готов был сейчас на все, что угодно! Появись сейчас Шелестов перед ним, кто знает, что бы он сделал!
– А с твоей
И его глубоко посаженные глаза впились Роме в переносицу.
– Нет, не убивал, – спокойно выдержал он его взгляд. – Зачем мне? Я хотел поговорить с ним.
– О чем?
– О последнем дне моего отца. Он что-то знал точно.
– Он тебе сказал? – Василий Николаевич поддел с блюда за дырку ломтик сыра, швырнул в рот.
– Ничего он не сказал. Не успел! Но что-то знал о последнем дне отца, что-то знал.
– Можно было бы спросить у Шелестова о том дне, – загадочно улыбнулся Василий Николаевич. – Но разве он скажет?
– Вы что-то знаете??? Вы???
Рома приподнялся со стула, навис над столиком – натренированный, гибкий, сильный, способный ударом ребра ладони убить. Гость об этом всегда помнил. И поежился, рассматривая лицо парня с высокими скулами, сжатым в узкую линию ртом, с лихорадочно блестевшими глазами.
– Знаю мало. – Он снова сделал знак Роме сесть. – Но точно знаю, что в тот день из ресторана они уехали с Шелестовым. Куда поехали – не знаю. Но уехали вместе. На одной машине! На машине твоего отца. Ее потом так и не нашли. Машина Шелестова стояла у ресторана до утра. Утром ее перегнал его водитель. Это первое… Второе… Ты знаешь, кто такой бенефициар?
– Да, слышал, – кивнул Рома. – Это, кажется, человек, сдавший свой бизнес в аренду. И получающий определенную долю прибыли. Либо оформивший доверенность и…
– Молодец, грамотный, – похвалил его Василий Николаевич. И с сожалением покачал головой. – Учиться бы тебе, сынок! Да не дадут!
– Кто?
– Тот, кто собирается убрать тебя. Он! – И снова его палец ткнул в фотографию Шелестова. – Я неспроста задал тебе вопрос о бенефициаре. Поскольку… Поскольку после смерти матери им теперь становишься ты, Рома!
– Я?! А что… Бизнес отца все еще существует?! После него что-то осталось?! Но… Но я не видел ни единой бумаги, Василий Николаевич! В доме ничего нет! Даже документов на квартиру! Я перерыл все!
Вспомнил он первые минуты в своем доме после того, как тело матери увезли. Он тогда искал мобильник. Но не нашел вообще ничего. Ни мобильника, ни бумаг.
– Ничего нет!
– Все есть, сынок. Все есть. Только мы не знаем, где, – проговорил он с сожалением и тут же поправился: – В том смысле, что полиция так и не нашла концов. Твоя мать все очень тщательно скрывала. И невзирая на то, что сильно пила… Н-да… В общем, полиция знает только одно: твой отец незадолго до смерти оформил весь бизнес, все, что у него имелось, на твою мать.