Амурет

Портной Лев Михайлович

Потом я с содроганием подумал о том, что теперь мгновенную смерть от падения с верхушки высоченного дерева заменит мучительная смерть от жажды и голода. Несмотря на такую неутешительную перспективу, я еще ухмыльнулся, представив себе предсмертные судороги в условиях невесомости.

Не знаю, сколько длился мой полет, - по крайней мере я успел поразвлечься кувырками в воздухе и здорово проголодаться, - но прекратился он совершенно неожиданно. Прямо передо мною из ничего возникли гигантские муравьи, которых я уже видел во время предыдущего полета. Эти термиты ловко подхватили меня, от внезапного и резкого торможения я получил сильное сотрясение, а на теле, на руках и ногах в тех местах, за которые меня ухватили муравьи, тут же появились громадные синяки. Теперь эти гигантские насекомые с помощью передних лапок (вернее, лап) и громадных челюстей быстро передавали меня друг другу, явно задавшись целью доставить меня по какому-то определенному, известному им назначению. Передвигались они очень ловко, но грунта, по которому они ступали, я не видел. Вообще в этом мире я не видел ничего, кроме муравьев. И потому каждый раз в ту секунду, когда очередной термит выпускал меня из своих челюстей, а следующий еще только протягивал лапы,

чтобы подхватить, мне казалось, что я вновь срываюсь в пустоту. Но каждый раз подо мной оказывалась рыжая упругая спина еще какого-нибудь муравья, спешащего по своим делам. Я оказался в самом натуральном муравейнике. Справа и слева, надо мной и подо мной, - всюду, непрестанно потрескивая, куда-то спешили по своим муравьиным делам гигантские термиты. Иногда они пробегали прямо по мне, и я выдерживал быструю серию болезненных тычков в самые разные участки тела. Казалось, что всем этим муравьям нет до меня абсолютно никакого дела. Однако как только меня выпускал один термит, тут же подхватывал какой-нибудь другой. И я продолжал свое вынужденное путешествие дальше. Закончилась транспортировка моего тела тем, что два очередных муравья вместо того, чтобы передать следующим соплеменникам, крепко схватили меня, и мы остались - они стоять, а я висеть - на одном месте. Тут среди общего потрескивания, непрерывно испускаемого насекомыми, я различил за своей спиной треск, явно выделяющийся из общего гула, возможно, исходящей от него угрозой. Обернувшись, я увидел двух термитов, которые своими размерами, а главное - размерами челюстей намного превосходили остальных своих собратьев. Они направлялись прямо ко мне, а то, как они передвигали своими массивными челюстями, не оставляло сомнений в их намерениях. Меня охватила паника и я попытался вырваться, но мои конвоиры лишь усилили хватку. В ужасе я обернулся назад и увидел прямо перед собою разинутую пасть гигантского термита. Я зажмурился и тут же услышал лязг челюстей и громкое чавканье. Я окончательно попрощался с жизнью. Но прошло несколько мгновений, и, удивившись тому, что не чувствую боли, я открыл глаза. То, что я увидел, поразило меня настолько, что на несколько секунд я лишился дара речи, правда, поделиться впечатлениями все равно было не с кем. Эти громадные насекомые, смешно тараща глаза и давясь от непонятной спешки, пожирали мой плащ! Когда от него остались одни рукава, гиганты-плащееды, удовлетворенно почмокивая, с чувством выполненного долга удалились. И вновь началась транспортировка моего тела. Вскоре впереди показалось весьма странное сооружение неимоверных размеров. Это был огромный шар, полый внутри, сотканный из муравьев. Сотни гигантских насекомых, ухватившись друг за друга всеми лапами, слепили из собственных тел это сооружение, внутри которого я заметил еще некое существо. Когда же меня поднесли поближе, я даже вскрикнул от радости, потому что "неким существом" оказалась Вика. Несколько муравьев из шара расцепились, меня впихнули в образовавшееся окно, которое тут же вновь было замкнуто, и я оказался наедине с Викой внутри столь необычной конструкции из живых насекомых.

– Это ты, ты?!
– воскликнула моя амуретка.
– Это ты все подстроил!

Несмотря на эти слова, Вика бросилась мне на шею, потому что даже самый страшный и коварный злодей в человеческом обличье ей был ближе, чем эти гигантские термиты. Я как мог успокоил ее и рассказал обо всем, что произошло с "жигуленком" и со мною. Оказалось, что Вика попала в этот муравейник таким же образом, как я. Ее появление будто послужило сигналом, по которому насекомые выстроили живой шар и заточили внутрь свою нежданную гостью, а затем и меня.

Позже, когда наше приключение благополучно завершилось, я поинтересовался жизнью термитов и в первой же научно-популярной статье получил объяснение непонятным поступкам муравьев. Оказалось, что муравейник представляет собой единый организм, в котором разные муравьишки, словно разные части организма, выполняют строго предписанные им функции. Есть матка, благодаря которой появляются на свет все остальные муравьи. Есть разведчики, которые постоянно занимаются поиском новой пищи. Есть рабочие муравьи, которые кормят матку и содержат ее внутри шара, созданного из их тел. Есть самцы; эти обладают крылышками. Когда какой-нибудь из них прилетает в муравейник, его ловят, и муравьи-солдаты съедают крылышки, дабы самец не улетел, не исполнив супружеского долга. Затем самца водворяют в заточение с маткой и вверяют ему заботу о продолжении муравьиного рода. По всей вероятности, муравейник, в который мы угодили, когда-то лишился своей матки, и за таковую сошла Вика. Меня же, самоубийцу, падающего с дерева с развивающимися за спиною плащом, приняли за самца. Поблагодарим же бога за то, что меня не опередил еще какой-нибудь крылатый альфонс!

Однако обо всем этом я узнал позже. А тогда, оказавшись с Викой в заточении, мы и не подозревали о том, какие надежды на нас возлагает сообщество термитов, гостями которого мы стали поневоле. Нам казалось, что мы попали в западню и вскорости будем съедены или превращены в сушеные запасы на зиму. Необходимо было как-то спасаться, и тут на помощь пришел топорик, который Вика предусмотрительно прикрепила к поясу, перед тем, как садилась в машину. Но прежде чем воспользоваться этим инструментом, я сделал связку из остатков плаща и привязал к себе Вику, чтобы не искушать больше судьбу, которая один раз, смилостивившись над нами, совершила казалось бы невозможное - соединила нас вновь. Действительно, бросившись с дерева, я мог попасть в любой из тысячи миров n-мерного пространства, но по невероятной случайности я очутился именно там, куда угодила Вика. Но в следующий раз наши пути могли бы разойтись: я бы попал, к примеру, в царство микроскопических крокодилов, а Вика - в мужской монастырь, нуждающийся в настоятельнице.

Конечно, связка из остатков моего плаща - вещь ненадежная, но ничего лучшего под рукой не было, и я надеялся, что прежде чем разорваться, она даст нам несколько мгновений, чтобы успеть ухватиться друг за друга руками.

– Ну, теперь держись, - сказал я Вике и ударил муравья под ногами топором по шее.

Эффект превзошел все мои ожидания. Раненый термит разжал свои лапы и скрючился, а я тут же провалился вниз, но Вика, падая вслед за мною, инстинктивно расставила руки и ухватилась за других муравьев. Термиты тут же сцепились вновь, и Вика застряла в шаре. Я же повис в пустоте,

привязанный к Вике. Рукава предательски трещали, а я барахтался, подвешенный в пустоте, и хрипел, потому что ремень, за который был привязан рукав, сдавил мне все внутренности. Наверху также задыхалась Вика, ее к тому же придавило к термитам, поскольку я тянул ее вниз, а у нее не хватало сил справиться с моим весом. Я понял, что еще мгновение и рукава моего злополучного плаща разорвутся, но ничего не мог сделать. Я висел животом вверх, прогнувшись назад через ремень в брюках. Этим ремнем меня так сдавило, что я не мог напрячь мышцы спины, чтобы согнуться вперед и дотянуться руками до термитов. Я мог бы подтянуться, ухватившись за рукава, которыми был связан с Викой, но они бы не выдержали. И тогда я закричал:

– Вика, протяни мне руку! Руку! Скорее!

Она протянула мне руку, просунув ее между муравьями, и я ухватился за нее, чуть-чуть подтянулся, Вика застонала от боли, зато я сумел прогнуться вперед и ударил топориком термита, к которому придавило Вику. Она тут же выскользнула мне навстречу. А еще через мгновенье я больно ударился спиною о что-то твердое, сверху на меня упала Вика и я потерял сознание.

А пришел я в себя оттого, что Вика энергично била меня по щекам, а сама рыдала от счастья.

– Женя, Женя! Мы на земле! На нашей земле! Смотри, это же наш пруд!
– ее горячие слезы падали прямо на меня.

Я приподнялся на локте, обернулся и увидел пруд, что возле Волкова кладбища и Косу.

Глава 5

Ничего особенного этот пруд из себя не представляет и когда-нибудь с развитием градостроительства скорее всего будет засыпан. И хотя у меня связаны с ним воспоминания детства и юности, особого беспокойства о его судьбе я бы не испытывал, если бы случайно не столкнулся с некоторыми письменными упоминаниями об этом невзрачном водоеме.

Всем известен Мытищинский краеведческий музей, расположенный на улице Мира. Большинство из нас посещает его два раза в жизни: один раз - в рамках школьной программы, другой - в более зрелом возрасте, когда вдруг появляется кратковременный порыв преодолеть свою серость в части собственной истории. Такие маленькие музеи есть почти в каждом провинциальном городе, а там, где их нет рано или поздно появляется группа патриотически настроенных и причисляющих себя к интеллигенции граждан, которые добиваются создания такого просветительного заведения на беду местному парку культуры или еще какой-нибудь коммунальной службе, которой в дальнейшем выпадает высокая честь принять участие в содержании благородного, но убыточного учреждения. Наш музей был основан еще в тридцатых годах, и Мытищинский парк культуры и отдыха до сих пор время от времени вступает в конфликты с Загорским музеем-заповедником, предпринимая отчаянные попытки сплавить последнему наше историческое наследие. И однажды то ли от нечего делать, то ли в рамках второго за свою жизнь посещения музея я забрел в его тесные и прохладные залы. Мое внимание привлек один экспонат - обрывок из старинного писания, я решил поупражняться в чтении на древнерусском языке и вот что я прочел:

"И не смеяше бо к воде приитъти никто, понеже в воде той змей велик живяше. И абие змей, лют зело, из воды выиде и хотяше людей пожрети и падоша ниц вси. И узре Стратиг, вборзе копие свои похвати, и противу звери поиде. Змей же обрел юношу к себе идущу и начат рыкати, и хвостом своя ребра бити, и челюсти разнем. Стратиг ж удари его копием во главу."

Будучи убежденным атеистом, я воспринял прочитанное как сказочную легенду, видимо, послужившую основой для бытующих по сей день страшных рассказов о некоем чудовище, живущем в пруду и пожирающем непослушных детей. Каково же было мое удивление, когда я встретил еще одно упоминание о этом пруде в английском научном журнале, распространяемом в нашем институте под грифом "Для служебного пользования." Привожу фрагмент из статьи Винсента Тейлора, посвященной феномену озера Лох-Несс. "Для меня совершенно очевидно, - пишет английский физик, - что загадка озера заключается не в том, что в нем живет динозавр, а в том, что на месте этого водоема существует переход в другое измерение, откуда и попадает к нам "Несси". Если предположить, что это животное просто обитает в озере, мы должны немедленно признать существование целой колонии таких животных, так как единственная особь не может прожить одна со времен мезозоя. Но если мы можем допустить, что целая колония динозавров успешно скрывается от посторонних глаз и - главное - находит себе пропитание в Лох-Нессе, площадь которого составляет 56 квадратных километров, а глубина достигает 230 метров, то как объяснить факт существования аналогичных животных в небольшом водоеме в пригороде Москвы Мытищах? В маленьком озере, площадь которого едва ли достигнет 3000 квадратных метров, не только колония, а даже одно животное не могло бы найти себе пропитания. Однако случаи появления из воды "мытищинского монстра" известны с XYI века и свидетельствуются до нашего времени. Если бы ученые имели доступ к загадочному водоему в Мытищах, несомненно их усилия в изучении описываемых явлений увенчались большим успехом благодаря небольшим размерам исследуемого объекта. К сожалению, "мытищинский монстр" относится к категории фактов, невписывающихся в так называемую "научную картину мира", созданную советской официальной наукой, и как всегда в таких случаях русские делают вид, что этого явления просто не существует. Как известно, в Мытищах находится немало промышленных предприятий и исследовательских институтов, имеющих стратегическое значение. Вследствие этого, подозрительные изыскания ученых-одиночек в этом городе небезопасны для их личной судьбы и по той же причине туда не допускаются коллеги из других стран".

После прочтения этой статьи несколько ребят из нашего института, вооружившись фотоаппаратурой, дежурили по ночам возле Волкова кладбища у пруда. Их энтузиазма хватило на неделю, а потом не то чтобы об этой статье забыли, но как-то страсти поутихли.

А вот заметка из местной газеты "Ручейки" от 6 мая 1990 года из раздела "Хроника происшествий": «Вчера вечером, находясь в состоянии алкогольного опьянения, утонул в пруду возле Волкова кладбища грузчик магазина "Овощи, фрукты" А.И.Авилов, ранее судимый." В ответ на такой ляпсус через неделю в другой местной газете "Мытищинский хохмач" появилось вот такое сообщение, автор которого претендовал на тонкое чувство юмора: «Вчера в Мытищинском народном суде был вынесен приговор А.А.Иванову, ранее утонувшему."