Анабиоз
Шрифт:
— Что ты им отдал? — не разделяя его восторга, спросил я.
— Лапши пару брикетов, — махнул он рукой. — Эх, надо было просто забрать курево. Делов-то.
— Забрать? — не поняла девчонка. — Как?
— Как бывает у макак, — смачно затягиваясь и выпуская густую струю дыма, сказал брат. — Топором по башке дать и забрать. — Он сделал большие глаза и клацнул зубами. — Шучу.
Девчонка некоторое время таращилась на него, а потом повертела пальцем у виска и отвернулась. Ольга неопределенно покачала
А вот меня от этой его шутки передернуло. Перед глазами всплыла картина утреннего побоища. Разбросанные угли, забитый насмерть Колян, гопник с проломленным черепом… Скользкое и мерзкое на лезвии… Заляпанная ветровка…
Борис перехватил мой взгляд и посерьезнел. Втоптал в асфальт окурок и молча пошел вперед. Мы гуськом потянулись за ним.
За эстакадой дорога стала посвободнее. Вдалеке серела развязка МКАДа, чуть в стороне замерли многоэтажки, а над ними собирались тяжелые фиолетовые тучи, изрезанные косыми солнечными лучами.
Видимо, скоро ливанет — не зря так парило целый день.
Басовитое урчание слышалось теперь отчетливо. Оно стало ровнее, приблизилось. Я оглянулся, но источника звука все еще не было видно. Что же это такое? Трактор, что ли?
Брат печатал шаг все быстрее, и нам пришлось прибавить, чтобы не отстать. Ольга уже не болтала — берегла дыхание. Девчонка тоже перестала выпендриваться — сопела рядом с матерью, все чаще поправляя рюкзачок и хмурясь.
Я шел замыкающим, посматривал по сторонам. Угрюмо возвышающиеся над лесом короба высотных домов невольно притягивали взгляд, и в голову упорно лезла пугающая мысль: риэлторы больше не нужны. Бессмысленно показывать кому-то квартиры и расписывать их преимущества. Каждый сам волен выбирать, где жить: места теперь полно. Правда, с удобствами напряженка.
Борис притормозил.
— Поцеловались и разбежались.
Поперек дороги, перекрыв несколько полос, возвышался обшарпанный икарус. К погнутому отбойнику был прижат крупный внедорожник — видимо, автобус его туда и загнал.
Брат нырнул в узкую щель между железными монстрами. Я пропустил вперед Ольгу с дочерью и протиснулся следом за ними.
— Ма, подожди, я устала, — капризно заявила девчонка. — Пить хочу.
Ольга повернулась, хотела ее одернуть, но Борис резко остановился, скинул рюкзак, достал бутылку минералки. Отвинтил крышку и сунул девчонке.
— На, только не ной, — сухо сказал он.
Та взяла бутылку обеими руками, с трудом подняла, поднесла к губам и забулькала. Напившись, вернула брату.
— А я и не ною.
— Отлично, — прикладываясь к минералке, буркнул Борис. — Будешь хорошо себя вести, получишь приз.
— Какой приз? — оживилась девчонка.
— Главный, — хамовато гыгыкнул брат.
Девчонка скуксилась.
На этот раз
Борис наконец оторвался от горлышка и передал бутылку Ольге. Затем очередь дошла и до меня. Я сделал пару глотков и завинтил крышку.
— Всё? — Борис обвел нас взглядом. — Водопой окончен.
— Я писать хочу, — сообщила девчонка.
— Какие же вы трудные пассажиры, — после недолгой паузы обронил брат. Указал Ольге на внедорожник: — Вперед. Чего стоим?
— Я туда не пойду, — мгновенно взвилась девчонка. — Еще чего не хватало, чтобы вы подглядывали. Ма, пошли в лес…
— Дочь… — начала Ольга.
Но Борис ее перебил, кивнув в мою сторону:
— Вчера брата волк чуть не задрал.
— Нет там никаких волков! — захныкала девчонка, шмыгнув носом. — Ма, он врет!
— Он не врет, — встрял я, наклоняясь к ней. — В лес действительно ходить опасно. Мы отвернемся.
— И не будете подглядывать? — недоверчиво глядя на меня, уточнила девчонка.
— Ни глазком даже, — заверил я.
— Точно-точно?..
— Какие же трудные пассажиры, — все сильнее раздражаясь, повторил Борис. — Дуй уже.
Ольга, косясь на брата, ухватила дочь за руку и потянула в щель между внедорожником и автобусом. Девчонка хотела что-то еще возразить, но мать так сильно дернула ее, что та утихла.
Мы остались одни. Борис закурил, провожая взглядом белку, скакавшую поперек трассы — с одной обочины на другую. Прищелкнул языком, но рыжая даже не обратила внимания на звук. Видимо, приближающееся урчание волновало ее куда больше.
Я хмуро наблюдал за братом, соображая, как остепенить этого кобеля, всерьез решившего трахнуть Ольгу. Ведь, если женщина заартачится, силой возьмет. И плевать он хотел, что рядом ребенок.
Урчание внезапно стихло, погрузив мир в звонкую тишину. Возле эстакады что-то громыхнуло, заскрежетало, и послышался размеренный лязг.
Я с замиранием сердца почувствовал, как асфальт под ногами мелко задрожал.
— Что-то едет, — сказал Борис, отволакивая свой рюкзак к краю трассы. Сплюнул с губы сигарету и достал из-за пояса топор. — Надо попробовать. Если остановим…
— Да ты рехнулся! — крикнул я, уставившись на него.
— Нам нужен транспорт, — жестко отрезал брат. — И там, — он указал топором в сторону автобуса, который загораживал обзор, — то, что на ходу. Возможно, единственное в своем роде.
— Уйди с дороги, Борис! — гаркнул я, хватая за руку подбежавшую Ольгу и оттаскивая их с девчонкой на обочину. — Слышишь!
В потемневшем небе сверкнуло, подсветив на мгновение дерзкий профиль брата.