АНАФЕМА: Свобода Воли. ТОМ 1 и ТОМ 2. (ЧАСТИ VIII и IX)
Шрифт:
— Ну, сама, так сама, — не стал я спорить.
Вместо этого сходил за той первой девкой, что вырубил ударом в челюсть, чтобы перенести её на ковролин рядом с третьей. А то ещё на холодном бетонном полу простудится — детей иметь не сможет. Пол хоть и был покрыт пластиком, но всё равно был жутко холодным!
— Эй! Я не давала разрешения нам помогать! — прилетела в меня странная претензия второй девушки.
— А я его и не спрашивал, — парировал я. После чего пошёл в соседнее помещение, переоборудованное из второго гаража в жилую комнату, где и находились все нужные мне вещи.
Быстро вытер кровь с тела салфетками —
— Тс… — шипела тем времени тайская девушка, медленно перемещаясь вдоль стенки к тому самому креслу, что я предлагал ей ранее. Ключа в её руках уже не было — видимо поняла, что он им троим мало поможет. Или поверила, наконец, что я не тот самый убийца-маньяк, которого они искали. А может просто тот мешался сильно — это не важно.
Получалось идти у неё плохо, потому что нога её теперь опухла ещё сильнее, и каждое, даже самое мелкое, движение девушки отдавалось в ней резкой болью. Наверное, и правда, я ей связки порвал!.. Перестарался.
Передумав пока брать Альбину, быстро подлетел к миниатюрной девушке сзади, подхватив на руки. Нагрузка сразу отдалась тупой болью в правом предплечье, но кости пока держались.
— Кья! Ты что делаешь, гад?! Не трогай меня! — только и успела она прощебетать своим звонким голосом, как уже оказалась сидящей в кресле. А я, ни слова не ответив, вернулся к своим делам, подхватив на руки уже маму.
Хер его знает, что им в головы вбили такого, что теперь они боятся чужую помощь принять даже когда очень надо. Да и нет у меня желания эти шарады разгадывать!
Проходя мимо мельком глянул: сидит, злобно зыркает на меня исподлобья, но молчит. Ногу гладит…
Ну и ладно, лишь бы без истерик.
В комнате положил Альбину на кровать, закинув её голое тело одеялом. После чего, наконец-то, принялся её будить.
— Ма-ам… просыпайся, — гладя её по голове, мягко снял своё воздействие, позволив, наконец, подействовать тому лекарству, что вводилось в её кровь ещё под куполом.
— М-м-м… что такое, сынок?.. Уже утро? — заворочалась она почти сразу, смешно сморщив помолодевшее лицо.
— Утро, да… Что последнее ты помнишь?
— Последнее? — наконец открыла она глаза, сонно поглядев на меня, не до конца понимая, где находится, — Я не совсем понимаю, Вова… мы были в торговом центре. Там был теракт, море крови. Смерти. А потом мы вернулись домой… Что было после я почему-то не могу вспомнить, — в её взгляде впервые проявилась тревога, — Где мы?
— С того вечера прошло уже девять дней, мама. Наши турели взломали удалённо, и они начали стрелять сквозь стену сразу, как ты открыла входную дверь. Тебя ранило. Сильно. Но ты выжила, и тебя забрали в госпиталь на машине скорой. Вот только в больнице тебя отравили люди, которых нанял твой бывший брат — так называемая тётя Маргарет. И так совпало, что люди Дария Тросмана спасли тебя, признав в итоге мёртвой, чтобы замести следы твоего похищения. Я получил вести о твоей смерти и срочной кремации восемь дней назад. Так что Альбина Колбина по документам
— Ты это всё сейчас серьёзно?.. — сказать, что Альбина удивилась, значит, ничего не сказать. Благо в её крови было ещё достаточно лекарств, чтобы не дать организму пойти вразнос — потому и я решил вывалить на неё всё сразу. Чтобы она переварила новости под хорошими успокоительными.
— Серьёзнее некуда! Я уже больше недели генеральный директор Плазмотроники и последний официальный представитель Колбиных. С такими вещами не шутят.
— Но… зачем?!
— Зачем Дарий тебя похитил? Чтобы порезать нас с тобой на куски в паре — видать фетиш у него такой. Этой ночью у него в особняке была вечеринка с извращенцами, и мы оба были приглашены на неё как жертвы. О том, что ты жива, я узнал от твоего бывшего брата. Он же и выдал планы своего нанимателя, позволив мне подготовиться к твоему спасению заранее.
— Зачем?! Ну, зачем ты полез туда?! — схватила она вдруг меня за руку, сжав кисть со всей силы. На глазах Альбины наворачивались слёзы, — Они же будут нас искать! Вова, ты идиот, нужно было меня бросить и жить спокойно! Ты же обещал мне сохранить семью!!
— Я теперь глава семьи и я решаю, что для нас лучше, мама! Да и некому нас искать. Все они теперь мертвы. Все, кто был в особняке. И твой бывший брат тоже, — я хоть и не видел тела «Тёти Маргарет», но его смерть почуял сразу — всё же часть контроля над своими марионетками оставлял даже на большом удалении. Произошло это ещё в тот момент, как я ехал в багажнике, так что поймать и переработать его душу не смог, а труп искать по подвалам проклятого дворца ни времени, ни желания у меня уже не было.
— Ты… ты! — глаза её расширились, а слезы, наконец, побежали по щекам.
— Его убил не я, мама, — это сделал сам Тросман раньше, чем я успел до него добраться. Остальных гостей этого еврея-извращенца и его самого, да. Я убил сам! После чего зачистил все следы нашего там пребывания и вывез нас тайным ходом. Никто не знает, что мы там были и не найдёт наших следов на месте преступления. Поверь, я знаю, о чём говорю!
— Вова… — руки Альбины оплели мою ладонь и женщина начала понемногу успокаиваться.
Тут за дверью в соседний гараж что-то упало, и сразу послышалась возня.
— Мы здесь не одни?! — испуганно вжалась в кровать Альбина.
— Нет. Странная история, на самом деле. Меня приняли за маньяка и попытались убить три тайские девушки.
— Тайки?! Эти психопатки?! Божечки, скажи, что ты хотя бы их не убил!..
— Нет конечно, я что, и правда маньяк по-твоему? Ты пока одевайся, а я пойду, посмотрю, что там происходит.
Я попытался встать, но неожиданно сильная рука мамы удержала меня у кровати.
— Рука. Ты ранен!
— Ерунда — просто ушиб. К вечеру уже заживёт, — в ответ я просто мягко улыбнулся и аккуратно высвободился из захвата, — Я взял для тебя одежду на первое время. Оденься пока — мне ещё двух спасённых нужно сюда положить.
После чего вышел, плотно прикрыв дверь.
Как я и думал, первая напавшая на меня девица, та, что была вырублена ударом в челюсть, очнулась, и теперь пыталась что-то придумать с воротами. А её пособница с повреждённой ногой болела за неё морально, сидя всё в том же кресле. На моё появление она ответила напряжённым молчанием, не решившись предупредить подругу.