Анафема в десятый круг
Шрифт:
Раздражённо закатив глаза, женщина подтолкнула его в плечо, подгоняя вперёд.
– Шуруй, давай, спать и не разглагольствуй, индеец.
Невольно ухмыльнувшись этой картине, недовольного подростка плетущегося по коридору, и поясничная, в виде Кости, вернул некоторых блуждающих во сне особ, в комнату. Вернул и столкнулся с проблемой. Стоило попытаться, уложить её обратно в постель, как она намертво вцепилась в меня, с силой вонзая ногти в шею и спину, что-то невнятно пробормотав сквозь пелену сна. Хапнув воздух от неожиданности такого манёвра, не удержал равновесия, рухнул вместе
Подумав мгновение, решил, что, пора бы отвоёвывать свою территорию, у плюшевого захватчика.
Стянув через голову, футболку за ворот, осторожно пробрался к Вике, и потянул плюшевого конкурента за лапу, вытаскивая из тисков хрупких рук. Причём, тиски от этого слабее вовсе не были. И вообще, если бы медведь был живой, то думаю уже бы не был. Так, что он мне ещё спасибо скажет за это.
Как только моя голова коснулась подушки, я фактически полностью заступил в роль панды, обхваченный всё по тому же принципу.
– Раф…
Блуждая по её лицу, я прислушался. Вика что-то ещё сказала, полу-шепча, но я смог лишь различить своё имя. То как оно звучало одним только слабым шёпотом поселило тяжесть во мне. Это имело невероятный эффект, её голос… мог укутывать и не всегда, далеко не всегда это было теплым покрывалом. Порой это душило, в зависимости от интонации. Уткнувшись в светлые локоны, я просто позволил сну унести меня.
Глава 12. 24 часа спустя
«Может я дурак
Может путь открыт
Боже дай мне знак
Или сделай
Вид, что я дурак
И мой путь открыт
Боже, дай мне знак
Как убить ту тварь, что во мне сидит…»
– Успокойся ладно?
– осадил меня Гетман, - Я конечно же сделал запрос.
Его взгляд поверх очков оторвался от меня и вернулся к просмотра бумаг. Он был намного обеспокоенное чем показывал. Серые стальные глаза метались по строчкам на листах.
– Всё не так просто, понимаешь?
– Каким образом? Вы здесь мозгоправ - не я.
Перебрав пальцами по поверхности стола, он отложил бумаги и встав из-за стола, подошёл к стеллажу усыпанному книгами.
– Просто это совершенно отличные процессы, отличные от её диагноза, но как ни странно они каким-то образом перекликаются. Это неожиданно даже для меня, ведь это было в рамках исключения,
– Из-за матери её, знаю.
– закончил я за него, - Вот только её мать это вообще отдельный разговор, и Вика я вас уверяю, не имеет к ней никого отношения! Ни к ней, ни к её болезни.
– Я знаю.
– кивнул мужчина, и вытащил пару тройку толстенных книг с полок, - Давай предоставим это мне, и лучше вернёмся к твоей текущей проблеме, хорошо? Почему ты мне не позвонил? Я ведь говорил, что…
– Да, я знаю. Просто решил, не спешить.
– Значит конфликт не был серьёзным, я правильно понимаю?
Он уселся обратно, за стол, и принялся листать книгу в синем переплёте, при этом я чертовски уверен, что он прекрасно меня слышит. Это нормально, я порой правлю ноты, не отвлекаясь от наших бесед. Так даже проще, не так напрягает, даже расслабляет и отвлекает от мысленных нагромождений и гипербол рождающихся в голове.
– Пока что нет. Но может стоит вернуть лекарства?
– Нет, не думаю.
– опроверг он сразу же, и отложив томик, взял другой, - Есть определенные установленные рамки, Рафаэль и не стоит торопиться их сужать. Смысл заключается в том, чтобы расширять рамки. Ты разве не заметил, что с каждым разом период ремиссии становится всё обширнее? А последний кризис случившийся летом, благополучно завершился ремиссией. И я бы не сказал, что критический эпизод был значительным, особенно в сравнении с предыдущими, и пока что ты прекрасно справляешься.
– Я бы не был в этом так уверен.
– То есть, Виктория стала спусковым крючком, я правильно понял?
– поинтересовался он вдумчиво.
– Чего? Нет, конечно!
Он вернул внимание к документации.
– Тогда объясни мне.
– Не она, я просто… просто кое-что подозреваю.
– Она не принимает препараты?
– предположил он не отрываясь от чтения, или поисков чего-то, то в документах, то в книге.
– В том то и проблема, что принимает. Но ведет себя так, словно нет.
Странно. Почему он так открыто о ней говорит? Постой-ка…
– Это не обязательно из-за препаратов.
– сказал Гетман, и посмотрел на меня, - Не они выполняют главную роль в терапии, они выполняют поддерживающую роль - роль страховки.
– Вы не поняли, они вообще не играют никакой роли! Они словно не работают, в смысле, совсем!
– И как это проявляется?
– Как… как?
– не выдержал я, - А вот так, чёрт возьми! Она не управляемая! Вообще!
– Можно подумать она ей была.
– развёл он руками, - Это я больше скажу не в расстройстве дело, это в принципе черта характера.
– Так не было. Был момент… было лучше, понимаете? Ей было значительно лучше. А потом… она больше недели в таком коматозе была, что я реально частенько проверял, дышит ли она вообще! А потом, вроде стало лучше, но начались частые смены настроения, и прочее… я не знаю, это странно. Я же рассказывал!
Он внимательно на меня взглянул.
– В чём дело?
– насторожился я.
– Я знаю, что ты в праве не говорить, это только её проблема, но всё-таки… ты достаточно хорошо знаешь её и тонкости её заболевания?