Анафема в десятый круг

Лепская Алёна Сергеевна

Она когда-нибудь поймет, что не стоит использовать такие интонации и взгляды в разговоре со мной? У нее вообще, есть одна интересная мимическая особенность: воспламенять, всегда при этом сохраняя сдержанный царственный холод. Особенность, от которой у мужской половины планеты сей, спешно улепётывают все рациональные мысли, и возникают мысли чертовски безрассудные, или не возникают вовсе, оставляя только желание. С такого ракурса, вообще не удивительно, как я смог увидеть свой мир иначе, мгновенно находя в нём место для неё. Место,

которое рискует стать синонимом её боли и разочарования…

Не думать об этом!

Я запихал эти мысли подальше, пока это не стало проблемой. Это может выводить меня из себя. Я скользнул рукой по её волосам, пропуская жемчужные спирали, сквозь свои пальцы, словно ведя по струнам любимой гитары. Мне нравится это ощущение, никогда не испытывал притязаний к волосам девушки. Мне было как-то наплевать, хотя однажды мне всё же раскрыли глаза, на тот непреложный факт, что все девушки, с которыми я имел близкие отношения, последние пару лет - блондинки. Все, поголовно. Хотя до неё, это вообще не имело значения для меня.

Она взметнула взгляд в мои глаза, заставляя моё сердце биться быстрее. В её глазах сверкнуло что-то призрачное, и в то же время ужасно знакомое, словно она была чем-то изумлена. Где-то в глубине моего сердца, постоянно что-то барахлит, то разгоняясь, то замирая, и пульс становится фоном. И всё это там, где мы просто тени, в бесконечной дилогии вероятностей. Она опустила взгляд, застряв им на пламени свечи. Её губы легко изогнулись в мягкой улыбке. Но это было не так. Скорее горько и грустно и понять причину было пожалуй не под силу самому опытному психологу, какого чёрта вообще говорить обо мне?

И вот оно - замешательство. Я не представляю, что делать в подобных ситуациях, когда её перемены настроения, просто ставят меня в тупик. И раз за разом, я вынужден отбрасывать клеше и шаблоны, и читать по глазам. Подбирать коды, ломая каноны, в поисках внутри неё хоть каких-то закономерностей, чтобы обесточить это замыкание. И в этом пути, в этом временном промежутке, от тишины, до неизвестной вероятности, я теряюсь. Я не представляю, что мне делать, когда глаза её кричат о чём-то, словно на алтарь сложив все мысли, но она молчит, не на секунду не отрывая глаз от моих.

Да, к чёрту!

Спешно преодолев расстояние между нами, я накрыл его губы поцелуем, не видя иного выхода. К тому же это куда более приятнее, чем пытаться копаться в её душе.

– Это священное место между прочим!
– пробормотала она недовольно, но уже веселее. Вообще-то это и вправду опрометчиво, оторваться от неё весьма сложная задача. Вот, что она со мной делает. И раз за разом, я ловлю себя на мысли, что она что-то безвозвратно перевернула во мне.

Нехотя отстранившись, я прислонился к её лбу своим. Её взгляд скользнул куда-то ниже.

– Откуда он берётся

постоянно?

– Кто?
– не понял я. Вика отстранилась, и коснулась моей шеи слева. Я хмурился озадаченно взирая на неё пару мгновений, а потом до меня дошло.

– Синяк?
– решил я уточнить. Она кивнула, неотрывно смотря на мою шею. Мой рот невольно сложился в полуулыбку.

– Всё то тебе надо знать?
– прищурился я, - А, как же пространство, Вик?

Она пожала плечами, обвивая меня за шею.

– Просто, спросила.
– сказала она без энтузиазма. Голос звучал расстроенно.

– Это скрипка.

Девушка пару раз рассеянно моргнула, и её брови устремились вверх.

– Что?

– Скрипка, Вик, - повторил я, видя, что пояснить придётся, - Я играю на скрипке, иногда она может оставлять этот след на шее.

– Нет, это я знаю, - проговорила она хмурясь, - Просто… ты играешь на скрипке? Ты никогда не…

– Ты не спрашивала, я не говорил, - прервал я её замешательство. Окинув меня подозрительным взглядом, Вика сменилась в лице, каким-то подозрительным выражением.

– Слушай… а, ты случайно не скрытый маньяк-убийца, нет?

– Я не убийца, - опроверг я, вторя её тон.

– Ага? А, насчет маньяка, комментарии будут?

– А надо?
– повёл я бровью. Медленно, она кивнула, с ухмылкой на губах, что обличала ямочку на щеке.

– Желательно. А то мало ли, я как-то раньше не спрашивала.

Окинул взглядом её лицо. Порой она проницательнее, чем мне кажется. Порой даже проницательнее, чем кажется ей самой. Она неотрывно смотрела мне в глаза, из под ресниц. Вот, чёрт, я тону…

– Очень мило с твоей стороны, мышка, завести меня в место столь необычное по своему смыслу, а посему ограничивающие мои действие, а потом делать всё чтобы меня соблазнить.

– Сам-то понял, что сказал?
– фыркнула она, - Где это видано вообще, чтобы невинная дева соблазняла Казанову?

И я даже не исключаю, что она не нарочно это делает, вот только ситуация от этого легче не становится. Я бы даже посмеялся, вот только мне вообще ни разу не смешно. Вот даже ни сколечко.

– Побойся своих Богов, Вик.

– А ты значит Их не боишься?

– Боятся, мышка, стоит людей, а не Богов.

Вздохнув, она поджала губы, ускользая взглядом в сторону. Я пытался поймать её взгляд, но она сложила голову мне на плечо, подминая ноги под себя. Я взглянул на часы, проверяя время. Почти час ночи… Куда делись два часа? Вот и как, так-то, спрашивается?

– Почему Алигьери?

– Мм?..
– не поняла я. Причём тут Алигьери?

– «Я не был мертв, и жив я не был тоже; А рассудить ты можешь и один: Ни тем, ни этим быть - с чем это схоже.»