Анаграмма в поэзии Константина Кедрова

Князева Евгения

буквы Х как «кс», дающе

е нам слово «Стикс». Вторая

строка строится

на палиндроме. Скит тоже тих в

соответствии с

заданным принципом чтения. Четвертая строка возникает в результате

анаграммирования третьей строки. Развивае

т

ся же текст за счет

усиления семы замкнутости пространств

а. Не случа

й

но в подтексте

возникает мотив выворачивания. Слово «выворачивание» не

эк

с

плицировано,

но анаграмматически выражено в строке: «во

чреве

червл

е

ном». Конструкции «ЧРВ»/«ВРЧ» наиболее частотны в поэзии

Кедрова (н

а

пример, «Червь, /вывернувшись наиз

нанку чревом, /в себя

вмещает ябл

о

ко и древо»).

177

Характе

р

ным в этом ряду является образ антропной инверсии

человека и мира в одном из стихотворений Кедрова: человек п

о

мещен

внутрь космоса

–

яблока, который извне точит червь (тоже человек,

только вывернутый на

изнанку). Здесь возникает аллюзия держави

н

–

ского «я червь

–

я раб

–

я бог».

Червонный червь заката

путь проточил в воздушном

ябл

о

ке,

и яблоко упало.

Тьма путей,

прочерченных че

р

вем,

все поглотила,

как яблоко

–

Адам.

То яблоко,

вкусившее Адама,

теперь внутри себя соде

р

жит

древо,

а дерево,

вкусившее Адама,

горчит плодами

–

их вкусил Адам.

Но

для

червя одно

–

Адам, и яблоко, и древо.

На их скрещенье червь восьме

р

ки

п

и

шет.

Червь,

вывернувшись наизнанку чр

е

вом,

в себя вмещает яблоко и древо.

(

Кедров,

Червь первоначально употребляется в значении «красная полоска»,

появи

в

шаяся в небесной атмосфере (яблоке) и ближе к ночи погло

–

щающая ее. С червем сравнивается Адам, вкусивший яблоко с древа

познания и тем самым проточивший в себе «божественную» дыру.

Каждый образ строится

на метонимическом переносе: например,

яблоко «внутри себя содержит др

е

во» (следствие заменяет причину

(«семя»

)). К концу стихотв

о

рения в слове «червь» реализуется второе

значение

–

«человеческая мысль». Небесная сф

е

ра соответственно

оказывается рядоположной сфере мысли, которая «вос

ь

мерки

пишет».

Восьмерка

–

модель ленты Мебиуса, строящейся на выворачивании, а

та

кже мат

е

матический знак бесконечности этого процесса. Третье

значение слова «червь» синтез

и

рует первые два: ч

ервь

, проникающий

извне внутрь, на самом деле вывертывается наизнанку, оказывается

чревом

(анаграммное построение образа), способным поглотить и

др

е

во, на котором произрастают яблоки, и яблоко, сорвавшееся с него.

Так же Адама, вкуси

в

шего плод, вкушает яблоко. Все оппозиции

снимаются: то, что было вне

ш

ним с одной точки зрения, становится

внутренним с другой; то, что было а

к

тивным, становится пассивны

м;

то, что было первичным, становится втори

ч

ным и т.д. Мир утрачивает

упорядоченность и стабильность, человек пер

е

стает быть только

частью вселенной или ее центром в сознании восприн

и

мающего.

178

Образы данного текста появляются и в стихотворении

«Одиннадц

а

тая

заповедь». Яблоко Адама содержит «пустоту чувств с

полнотою чрева», его поглотившего. Но то, что было дано испытать

Еве,

–

это грусть. Эмоци

о

нальная насыщенность дана только душе

лирического героя, что подчеркив

а

ется параллелизмом: «Рай мой рай

прорыдал А

дама /

Рай мой рай прорыдала Ева» (

Кедров, 2002:

225).

Кроме того, актуализируется семантика «дыры» («проР

Ы

ДАл»),

«зева» («ЕВА»), о котором писала

единомышленница Константина

Кедрова Елена

Кацюба. Рыдание

–

это жизнь по десяти заповедям,

«одиннадцатая»

–

«НЕ дыши» («читается после смерти»). «Путь копья

предначертан»

–

как будто бы копье отсекает слог, дарующий слову

жизнь: «ДЫ

–

РА»

–

«ДЫши».

В

поэме

также в

озникают оппозиции пустоты и полноты,

поглощения и выворачив

а

ния, внутреннего и внешнего

:

кит

–

червь

верченый

во чреве скит

червя время

–

чрево

(

Кедров, 2012: 2

1

)

.

Интересно, что подготавливают появление слова «время»