Анаконда
Шрифт:
Экспертиза потом подтвердит: на мебели в офисе «Роскомвнешт» действительно никаких отпечатков пальцев не осталось.
Потом гендиректор вернулся к компании, ошарашенной порученной от секретарши информацией, произнес короткий тост:
— За вас, дорогие мои! Спасибо за все.
Потом он забрал в кабинете свой пузатый кожаный портфель, рассеянно кивнул сотрудникам и произнес странную Фразу, которую не все сразу поняли, поскольку обе стоявшие на столе бутылки были почти пусты.
— Ну, я тут недалеко, на минутку. Как вернусь, так сразу. —
И вышел.
Больше его не видели.
Расследование
Оказалось, что настоящая фамилия гендиректора была известна только ей, Бугровой. Сотрудники знали Олегова как Сукристова Игоря Анатольевича. Выяснилась и такая пикантная подробность: фирма была зарегистрирована по двум утерянным паспортам, бывшие владельцы которых даже не подозревали, что под их именами активно действует процветающая фирма «Росинкомвнешт».
Особенно поразил Ирину Юрьевну такой скромный факт, который, без санкции Идрисовой, тут же доложили Бугровой. Вернее, два факта. Первое: оказалось, что получаемые от «клиентов» деньги Олегов тут же сдавал в коммерческие банки за тридцать-сорок процентов их реальной стоимости.
И второе: все деньги со счета «Росинкомвнешт» он переводил в Таллинн, где тут же обналичивал. Сам, вылетая туда в кратковременные командировки «для расширения сфер».
Против Олегова было возбуждено уголовное дело по статье 147 УК России — «мошенничество».
Олегов был объявлен в розыск. Искали... Сукристова!
Ну, у прокуратуры и МВД розыск один, у Хозяйки другой.
Пока следователи гадали, где может вынырнуть Олегов и, исходя из факта обналичивания денег в Таллинне, готовили документы через Интерпол с просьбой к властям дружественной Эстонии о розыске и экстрадиции мошенника Сукристова, люди Хозяйки провели молниеносное расследование и доложили:
— Олегов в Амстердаме.
На следующий день в Амстердам вылетела одна из лучших киллерш Хозяйки — Дикая Люся.
Никто, даже близкие друзья, не знал, чем так насолили миловидной высокой шатенке в мужских очках, но лучшего киллера с заданием убрать мужика, да еще «с мучениями», ни в одной из работавших на Хозяйку бригад не было.
В Амстердам Люся прилетела утром. Полдня ушло на сбор информации: где бывает, как держится, есть ли охрана.
Она уже наизусть знала каждый цветочек в горшке на подоконнике пансионата, в котором остановился Олегов, каждую нагло писающую собачонку, прогуливающую свою хозяйку в окрестностях двухэтажного дома на окраине города, каждую банку из-под пива, плавающую в канале.
Охрана у Олегова была. Правда, один амбал, но настороженно держащий ствол под полой черного кашемирового пальто. Ствол, снятый с предохранителя, может выстрелить в любое время. Надо было ждать.
Мадам обожала делать бизнес, не выходя из собственного дома. Муж шастает по магазинам, рынкам, что-то там парит, жарит на кухне. Прислуга время от времени пылесосит, стирает, убирает.
А она лежит на обтянутой американским сиреневым велюром тахте, сосет швейцарские шоколадные конфеты и решает все проблемы по телефону.
Конечно,
На заре ее предпринимательской деятельности пришлось побегать, поунижаться. И перед ментами, и перед продажными чиновниками.
Да и фирма поначалу создавалась туго. И если уж честно, то заслуга создания фирмы «Власта и Лина» принадлежала не ей, которую с детства и родные, и подружки почему-то звали Линой, Линкой-блондинкой, а ее студенческой подруге болгарке Власте.
Власта Найденова, по мужу Стоянова, была красавицей, от которой сходили с ума не только скромные по своим внешним манным мальчики института культуры, но и студенты МГУ, МИФИ и МФТИ, не говоря уже о Бауманском. В 70-е годы она была одной из самых красивых брюнеток Москвы. Точно так же, как Линка — самой обаятельной блондинкой. В паре они смотрелись просто шикарно. Все мужики были их. Потом Власта вышла замуж за начинающего предпринимателя Богдана Стоянова и, окончив институт, уехала в Софию. А потом вместе с мужем вернулась. Создал Богдан какое-то совместное предприятие, процветавшее ни шатко, ни валко. И трудно сказать, остались бы эти симпатичные болгары в Москве и дальше, если не Николай Иванович Рыжков.
В 1989 году Рыжков предложил населению страны приобретать по фиксированной цене облигации, которые давали бы впоследствии право на товарное возмещение — получение телевизоров новейших марок, вместительных холодильников, мотоциклов и даже автомашин.
ИЧП «Стоянов» (Богдан и Власта приняли советское гражданство) имело поначалу уставной фонд всего один миллион рублей.
К 1994 году уставной фонд возрос до двадцати миллионов. Тут и бритому хорьку понятно: официальную прибыль ИЧП показывало маленькую, а вот неучтенку делало большую. От налогов Стояновы мягко уходили, и у налоговой инспекции, не говоря уж о налоговой полиции, претензий к фирме обаятельных болгар не было. А когда сестра Власты, не менее красивая, но более молодая студентка факультета биологии МГУ, вышла замуж за однокурсника, который по случайному совпадению оказался сыном одного из заместителей министра внутренних дел, то возникли совсем другие горизонты.
При такой поддержке, если подсуетиться и влезть в большую государственную игру, можно очень красивую комбинацию выстроить.
Архитектором этого строительства была, конечно же, красавица Власта, невозмутимая и строгая в своей красоте, совершенно убойно действовавшей на убогих по части сексуальности российских чиновников.
Стоян и Власта начали принимать в Москве и Московской области денежные знаки у населения. Из детских сказок они знали, что побеждает не самый умный, а самый находчивый.
Вот они и нашли как бы замену, что предлагали гражданам вместо изымаемых у них с их же согласия дензнаков.
Взамен они предлагали обещание. Обещание дать телевизоры, холодильники, автомобили и квартиры. Всем было сразу видно, что работает фирма бескорыстно, себе в убыток: «Москвич-2141» обещали за 3 миллиона 900 тысяч, хотя на авторынке его и за 8 миллионов нельзя было достать.
Сначала в день в фирму приходило человек 15—20, через две недели — 40 — 50. А когда через месяц первые смельчаки получили первые телевизоры, холодильники, а 50 из них — даже и автомобили, то начался ажиотаж.