Анаконда
Шрифт:
Его взяли, когда он, бросив засвеченный ствол, спускался во двор по пожарной лестнице, сделав перед тем точный выстрел в кунцевского авторитета Михея Шварца.
Но Хозяйка не бросила одного из своих лучших киллеров.
Митя бежал. Из «Матросской тишины». Отсюда не бежал еще никто.
...Он и раньше нравился Лисе Алисе. Да у нее выбор мужиков богатый. Не стала у Богом обиженной Милки хахаля отбивать. А когда пришил охранник авторитета Козыря Мухортова Милку, всадил сзади заточку, когда Мила прикручивала глушняк и пистолету «глок», то и стала Алиса смотреть на Диму как на мужика свободного,
А деньги Хозяйка за козла Мухортова дала своим киллерам хорошие. Люди Хозяйки на всех московских рынках большой раскинутой широко сетью собирали все рыжевье, что там появлялось. И не только на московских рынках, по всей России, в странах бывшего СССР, в сопредельных государствах. По золотишку-то структура Хозяйки разве что системе Командира уступала. Но вот пропал куда-то Командир уже с полгода, и осталась Хозяйка монополисткой. А тут козел этот, Сеня Мухортов, по кликухе Козырь, взял да и на двух контролируемых им рынках, Тушинском и Петровско-Разумовском, прикрыл скупку рыжевья. Под свой контроль взял. С той минуты Козырь был обречен.
Гуляли Дима и Лиса Алиса на блат-хате неделю.
А когда неделю вдвоем, это очень сближает.
По этой части Хозяйка строга была. Дима на «нелегалке», Алиса — отпуск за свой счет для поездки к больной бабке. И на дно. Чтобы «быки» бригады Козыря на следок не вышли. А время прошло, поезд ушел. И образовалось у Димы и Алисы что-то ироде любви.
Так что, когда сел Дима, Алиса его не бросила...
Сразу после задержания на Петровско-Разумовском рынке, где Дима, прикрываемый Лисой Алисой, замочил трех сотрудников милиции и работника охранной фирмы «Тайс», Алиса, оставшаяся на свободе, стала готовить его побег.
Она уже скучала по Диме.
Тем более что знала, — рок преследует Диму: Миле падла мухортовская почку месаром распорола, а Диме пуля омоновская почку разорвала так, что пришлось оперировать и удалять.
В ментовской лечебнице.
Алиса весь прикид построила, что привезут его в Склиф, а там уж она все входы-выходы знала; туда бы даже вертолет, купленный Хозяйкой для бригады прикрытия, могла посадить.
Но менты позорные, они тоже не лыком шиты. Изрезали Диму Эфесского втихую и уложили долечиваться в «Матросскую тишину».
Но Алиса и оттуда поклялась Димку вытащить. Тем более что он, когда от наркоза стал отходить и вроде как с жизнью прощаться, дал цинк на волю, будто бы чуть не раскололся ментам по эпизодам устранения Бурбона, Круглого и Симеона. Так ниточки и к Хозяйке могли протянуться.
— Хочешь, спасай. Бабки дам. А нет, так мне дешевле. Сама понимаешь, — взглянула на нее красивыми изумрудными, но какими-то рыбьими, без теплоты человеческой,
Тут ее секретарша вошла. Бугрова резко бросила:
— У меня моя аспирантка, нам надо последнюю главу ее диссертации обсудить. Так уж ты, голуба душа, поднапрягись, чтобы нас не беспокоили. Чай принеси с печеньем на двоих.
Полчаса им как раз хватило, чтоб «диссертацию» про «Матросскую тишину» обсудить.
А технические подробности — это не для Хозяйки. Она макроэкономическими категориями мыслит.
Когда Алиса от нее вышла, ноги были ватные. Словно с акции вернулась. «Наверное, тяжелое поле у Хозяйки, — подумала тогда Алиса. — Всегда с ней вот так тяжело: давит полем. Сука драная! Туда же, дешевле ей, видите ли, своего раненого киллера пришить в СИЗО, чем... Ну, да договорились, и ладно». Хотя, конечно, доверия к Хозяйке у Алисы не прибавилось.
Она могла бы и на свои деньги Димку «выкупить». Да и то сказать, пусть Хозяйка платит. Так, по справедливости, на ее работе пострадал Дима Эфесский. Ну и не последний аргумент — выяснилось, что деньги нужны очень большие. Чтоб стальные двери у себя в квартире навесить, и то бабки хорошие понадобятся, а чтоб снять эти двери, решетки не наварить, а убрать, сигнализацию не поставить, а отключить, контролера не назначить, а уволить, бабок на порядок надо больше.
И ствол Алиса Димке переправила. Без ствола он неуверенно себя чувствует. А так и Большаков, младший сержант из «Матросской тишины», под стволом Димки почувствовал себя посмелее.
Вспоминать подробности не хотелось потом долгие недели. Так Алиса переволновалась, что сыпь какая-то по телу пошла. Чесалась, пока не спустился на альпинистском шнуре Димка с крыши соседнего здания, пробежал, прихрамывая, шагов десять и не сел на заднее сиденье «БМВ». За рулем Алиса. Она в этом деле, как и в сестринском ремесле, виртуоз.
Конечно, и Хозяйка незримо помогала. Без ее давления вряд ли удалось бы сделать так, чтобы три этажа девятого корпуса караулили только двое: старший по корпусу, который в тот вечер все время нервно мотался то вверх, то вниз, и младший сержант Большаков.
Без звонков Хозяйки и брошенных ею ледяным голосом трех-четырех фраз с угрозой «разобраться» вряд ли удалось бы сделать так, чтобы все три заместителя дежурного помощника начальника СИЗО вдруг исчезли со своих постов. А вот так, чтобы ключи от прогулочных двориков и крыши оказались у Димы, — это уже она, Алиса постаралась. Однако же все видеокамеры на время побега отключили уже по приказу Хозяйки.
А Диме что, только поднапрячься пришлось чуток. Никакого там подвига Константина Заслонова.
Уже на блат-хате рассказала, Алиса Димке, какие на воле слухи ходят. И про цинк, что он будто бы хвастался, что по приказу Хозяйки убрал шестерых воровских авторитетов только в
Москве, что будто бы выставлялся перед следствием «киллером № 1» современной криминальной России.
Димка поначалу смеялся.
Потом загрустил, расстроился, задумался.
— Ни хрена себе? Во мутотень развели тут! Как мне перед братвой отвечать? Мне лишнего не надо. Я ж ни в одной мокрухе не прокололся. Зачем мне на себя лишнего навешивать было?