Аналогичный мир - 2
Шрифт:
— Да, мистер, — кивнула Элма. — Ничего не осталось. Я всё понимаю, вы велели Джен молчать, и она молчала, но… это не моё дело, мистер, но почему вы никого не предупредили?
— А он где? — разжал губы Фредди.
— Вы про кого, мистер? Про индейца? Он как ушёл тогда утром, так больше и не появлялся. Нет, мистер, он был тихий, работящий. Жаль, конечно, но если бы Джен сослалась на вас, его бы ей оставили.
— Убирайтесь, — тихо сказал Джонатан.
Элма Маури бросила на пол то, что держала в руках и пошла к двери. Остановилась, посмотрела на Джонатана, вертевшего в руках распоротого ножом медвежонка, и вдруг вскинула
— Вы слишком поздно вспомнили о своих отцовских обязанностях, мистер.
И ушла.
Джонатан бросил на пол игрушку и повернулся к Фредди.
— Ты что-нибудь понимаешь?
— Не вижу ничего непонятного, — ответил, не глядя на него, Фредди.
— Опросим соседей.
— Они будут отвечать не тебе.
— То есть?
— Тому, за кого тебя принимают. Отцу девочки.
— Ты с ума сошёл?
— К лучшему, Джонни. Ты ищешь дочь, лучшей крыши не придумать. Пошли, Джонни. Здесь делать нечего.
Когда они спустились по лестнице, то увидели стоящих посреди двора нескольких женщин. Им что-то рассказывала та самая старуха. Заметив идущих к ним Джонатана и Фредди, женщины быстро разошлись, почти разбежались по своим домам. Но две остались.
Джонатан остановился так резко, что шедший за ним Фредди едва не налетел на него.
— Этого не может быть!
Фредди не так услышал, как почувствовал этот шёпот.
Элма Маури демонстративно повернулась к ним спиной и пошла к своему дому, но её собеседница осталась на месте, и с улыбкой смотрела на подходящих к ней одетых по-ковбойски мужчин.
Джонатан коснулся рукой полей своей шляпы, и было видно, каких усилий ему стоило не снять её.
Старая Дама приветливо улыбнулась.
— Рада вас видеть, — она сделала лёгкую, еле заметную паузу на месте обращения. — Вам нужна помощь?
— Буду весьма признателен, — ответил Джонатан.
— Пройдёмте ко мне, — предложила Старая Дама, внимательно осматривая Фредди. — Не думаю, что мы уложим вашу проблему в два слова.
— Вы как всегда правы.
Они уже подошли к её дому, когда Фредди буркнул:
— Пойду, поспрашиваю, — и ушёл.
Старая Дама улыбнулась и открыла дверь.
— Входите, Джонни.
— Благодарю.
Крохотная бедная гостиная, но, обводя её взглядом, Джонатан заметил кое-какие знакомые вещи и улыбнулся.
— Да, Джонни, — Старая Дама с улыбкой наблюдала за ним. — Вы не меняетесь. Как и ваш… друг.
— Я никак не ожидал вас встретить, Каролина. Или… уже можно: тётя Каролина?
— Когда-то вы называли меня Карой, Джонни. Я бы предпочла этот вариант.
— Как вам будет угодно, Кара.
Она улыбнулась.
— Вы всегда были покладистым мальчиком, Джонни. Когда чужие просьбы совпадали с вашими желаниями, не так ли?
Джонатан с улыбкой кивнул.
Они сидели у маленького круглого стола, покрытого вязаной ажурной скатертью. Большой альбом в бархатной обложке лежал строго посередине.
— Не смотрите на него, Джонни. Там нет ни одной известной вам фотографии.
— Тем более интересно, Кара.
— Я купила его за месяц до переезда сюда. У Старой Дамы, — он улыбнулась, — должен быть семейный альбом. Я купила его на барахолке, — вульгарное слово прозвучало у неё очень легко и даже естественно, — придумала, кто кем мне приходится, и, когда кто-нибудь слишком любопытный суёт в него нос, мне есть что ответить. Я даже нашла себя. Смотрите, — она безошибочно
Джонатан на мгновение задумался и улыбнулся.
— Расскажите всё, что знаете, Кара. Я сам отберу нужное.
Она негромко рассмеялась.
— Конечно, Джонни. Ну, здесь её звали Джен Малик. Она приехала сюда за два года до капитуляции, работала в конторе у Грэхема и где-то ещё, растила девочку. Кстати, что девочка по всем документам «недоказанная» — это ваш грех, Джонни. Да, незаконные дети — проклятье любой старой семьи. Но жизнь полна превратностей, и проклятие может стать благословением. Оставить девочку «недоказанной»… — она укоризненно покачала головой. — И подкидывать Джен кое-что тоже можно было пораньше, а не ждать осени. Между вами… между родителями может быть что угодно, но ребёнок не должен страдать. А теперь… теперь поздно.
— Вы думаете, Кара…?
— Да, Джонни, — она не дала ему договорить. — Я думаю, они обе погибли. Девочка не могла пройти сортировку. Была дана установка на ликвидацию всех «сомнительных». А Джен… ну, какая мать безропотно отдаст своего ребёнка на муки и смерть, подумайте сами. Это для мужчин… мужчины делят детей на законных и незаконных, а для женщины все дети её, родные. Бывает, конечно, когда мужчина уговорит женщину. Что так будет лучше и не ей, а ребёнку. Но… — она сочувственно посмотрела на Джонатана. — Да, держалась Джен великолепно, ни разу, ни намёком. Я, правда, подозревала: девочка похожа на вас, видна порода, а когда вы появились, то какие ещё могут быть сомнения? На этот раз вы опоздали, Джонни. И уже ничего не изменить.
— Спасибо, Кара, — кивнул Джонатан и осторожно спросил: — А этот индеец…?
— Это вы его прислали? — удивилась Каролина. Джонатан неопределённо повёл плечами, и она продолжила: — Остроумно, не спорю. Он делал всю тяжёлую работу по дому, дрова, вода и так далее. Тихий, работящий. Но вы зря подобрали такого красавца. Его принимали за спальника, пошли всякие разговоры. И ведь готовились торги, на него была куча заявок. Тридцать первого он ушёл, как всегда, рано утром и больше не появлялся. Говорили, что его видели в Цветном квартале, что он убил, убивал белых, но… здесь были настоящие бои, Джонни. Ну, летом он куда-то исчез на три месяца, и Джен пришлось нелегко. Но в сентябре он опять появился, а там от вас деньги подоспели. Вот и всё, пожалуй. Да, а ваш друг по-прежнему предпочитает «Деним»? Я помню, он, как начал вставать, так пользовался только им.
— Одно время он пользовался «Райским яблоком», — усмехнулся Джонатан.
— Да, мужчины непостоянны, но, в конце концов, возвращаются к старым привязанностям. И иногда опаздывают. Что ещё могу сказать? Попробуйте заглянуть в морг. Русские все трупы свезли в больничный морг. Кого опознают, то отдают для захоронения. Может, найдёте… отдадите последний долг.
— Они точно погибли?
— Всё знают священники. И старые девы. Вам могли бы помочь Милли и Лили, они держали кондитерскую на Мейн-стрит, знали всё обо всех и очень разумно использовали эти знания. Но их кондитерскую разгромили, так что я даже не знаю, живы ли они.