Аналогичный мир - 2
Шрифт:
— Можно и стол такой заказать.
— А сколько ждать? — спросил Эркин.
— Да с месяц, а, может, и больше.
— Тогда стол берём этот, — сказал Эркин. — А стулья…
— Все четыре, — решительно сказала Женя. — И две табуретки, вот эти, они тоже нужны. И… ой, а как же мы их довезём?
— Далеко везти? — спросил Филиппыч.
— На Цветочную, — улыбнулся Эркин. — В «Беженский Корабль».
— Миня! — крикнул Филиппыч и властно приказал вынырнувшему из-за стопки вёдер мальчишке лет двенадцати: — Скажи Терентию,
— И за сколько? — спокойно спросил Эркин.
— Десятая доля с общего. Ну, и на чай ему сколько не жалко.
— Тогда всё, что нужно, сразу и возьмём, — обрадовалась Женя.
Филиппыч не скрыл довольной ухмылки. Вошёл мужчина в полушубке и весело спросил:
— Ну, и где груз?
Терентий — догадался Эркин, и веселье его тоже понятно. Работа подвалила!
И пока Женя ходила по магазину, выбирая и отбирая, Эркин и Терентий вытаскивали на улицу и укладывали на сани стол, стулья, табуретки, две свёрнутые рулоном перины, два ватных стёганых одеяла, три подушки, кухонный стол-шкафчик, ведро и плетёную корзину, ещё ведро, таз, три кастрюли, сковородку и чайник…
— Однако размахалась твоя, — хмыкнул Терентий, засовывая вниз тяжёлый чугунный утюг.
Эркин осторожно уложил в ведро свёрток с чашками. Стопка тарелок уже улеглась в другом ведре.
— Ничего, — ответил Эркин универсальным, как он убедился ещё в лагере, словом.
— Оно так, — кивнул Терентий.
— Всё, — крикнула из дверей Женя.
И Эркин пошёл к ней, доставая на ходу бумажник. В глубине магазина стоял странный стол. Эркин таких ещё не видел, и Женя, заметив его удивление, шепнула ему, что называется такое конторкой. Филиппыч извлёк счёты и защёлкал костяшками. Насчитал четыреста шестьдесят семь рублей. Эркин, молча следивший за счётом, кивнул. Кивнул и Терентий, слушавший, не менее внимательно.
— Ну, совет вам да любовь, — сказал Филиппыч, принимая от Эркина пятисотенную и отсчитывая сдачу. — И от меня вам на счастье и в премию, чтоб дорогу ко мне не забывали и другим показывали.
И вручил Жене металлический поднос, расписанный яркими цветами по чёрному полю.
— Ой! Спасибо! — ахнула Женя.
Так, в обнимку с этим подносом, её и усадили в сани, посреди вещей. Эркин сел впереди, рядом с Терентием. Тот чмокнул, шевельнув вожжами, и его рыжий светлогривый мохноногий конь стронул с места.
— Прямиком на Цветочную не поедем, — объяснил Терентий. — По асфальту полозья сотру, и конь станет. А кружок дадим, так враз примчит.
Старый город состоял из одноэтажных, окружённых садами домов. Над трубами крутились, прижимаясь к крышам дымки, окна в деревянных резных и раскрашенных рамках… «Если где и искать мужскую подёнку, — подумал Эркин, — то здесь». Если вдруг с завода выгонят. Терентий рассказывал, что живут здесь с огорода, ремесла и скотины,
— А ты?
— А я свободу люблю, — хохотнул Терентий. — Мне начальники ещё в армии надоели. Я сам… и хозяин, и начальник, и над бабой командир, — и озорно подмигнул Эркину.
Эркин охотно рассмеялся.
Миновав Старый город, выехали в поле, и конь пошёл ровной размашистой рысью.
— Места у нас хорошие, — рассказывал Терентий. — Земля не ах, но рожь вызревает. А уж огороды… всё, что душе угодно. Ну, и сады… А уж молоко у нас самолучшее.
— Трава хорошая, — понимающе поддержал тему Эркин.
— Во-во, — кивнул Терентий. — Ну, а зимой извозом подрабатываю. И хватает, и… у тебя-то как, большая семья?
— Трое нас. Мы вот и дочка.
— Ну, ваше дело молодое, — Терентий направил коня на боковую узкую дорогу. — Вы себе ещё живо настругаете.
И подмигнул Эркину. Эркин заставил себя улыбнуться в ответ.
— Война много народу покрошила, — Терентий шевельнул вожжами. — Восполнить надо. Так, а теперь молодуха пусть сидит, а мы коню помогать будем. Бугор не велик, а помогать велит.
Подпирая собой сани, они спустились в неширокую впадину, пересекли её и поднялись наверх. Дорога запетляла между деревьями, и Эркин догадался, что они подъезжают к дому с тыльной стороны.
— Ну, — весело сказал Терентий, когда из-за деревьев встала белая, просторно раскинувшая крылья, громада дома. — Вот и Корабль. Показывай, в какое крыло.
После минутной заминки, Эркин показал на правое крыло.
— С той стороны подъезд.
— Принято, — кивнул Терентий, — заворачивая коня в объезд башни.
Асфальт вокруг дома покрывал тонкий слой снега, но конь сразу перешёл на шаг, а Терентий спрыгнул, облегчая поклажу, и пошёл рядом. Эркин последовал за ним.
Они подъехали к своему подъезду и остановились. Эркин помог выбраться Жене.
— Замёрзла, молодуха? — смеялся Терентий. — Ну, потерпи малость, пока мы согреемся, перетаскаем. А ты нам дверь подержишь да за конём приглядишь, — и в растяжку: — Стоя-а-ать!
Конь только ухом шевельнул в ответ. И Эркин подумал, что у Терентия, как у Фредди, конь «с пониманием». И досадливо дёрнул плечом.
Женя подпрыгивала у саней, постукивая нога об ногу. Эркин и Терентий распустили, стягивающие поклажу верёвки.
— Вот, давай с этой бандуры, — Терентий показал на кухонный шкафчик, — и начнём.
Под соломой, выстилавшей розвальни, у него лежали брезентовые лямки для переноса. Эркину уже как-то приходилось с такими работать, а в ватаге у Арча вообще у каждого своя такая лямка была. Глядя, как Эркин подгоняет её себе под рост, Терентий кивнул.
— Умеешь. Ну, берёмся.
Женя им придержала дверь. Поднимаясь по лестнице и чувству, как и его прохватило через сапоги, Эркин твёрдо решил: сегодня же Жене валенки купим.