Аналогичный мир - 3
Шрифт:
И убежала.
В спальне приятный полумрак, сонная тёплая тишина. Женя сладко потянулась под одеялом, и сразу вздохнул и шевельнулся Эркин.
— Уже утро? Женя?
— Ага, — Женя снова потянулась, погладила его по взлохмаченной голове. — Спи, милый. Сегодня воскресенье.
Эркин поёрзал, повернулся набок и потёрся щекой о подушку.
— Там Алиса, что ли?
— Как всегда, милый, — Женя поцеловала его в переносицу. — Спим ещё…
— Мгм, — согласился Эркин и всё ещё сонным голосом уточнил: — Она про Андрея говорила, или
— Говорила, — так же сонно ответила Женя и вдруг рывком: — Господи, что они там творят?!
И мгновенно, Эркин головы поднять не успел, как женя уже накинула халатик и вылетела из спальни. Эркин вздохнул, вылез из-под одеяла и пошлёпал к комоду одеваться.
На кухне оказалось всё не так страшно, как почудилось со сна Жене. Андрей с Алисой готовили завтрак, а что при этом у них пара кастрюль упала, так это ж пустяки.
Женя влетела в кухню в тот момент, когда Андрей показал Алисе, как жонглировать картошкой, и она теперь пыталась это повторить. Картошка летала по всей кухне.
Утренняя тишина закончилась решительно и бесповоротно. Суета, беготня, хохот Андрея и восторженный визг Алисы, сияющая «настоящая» улыбка Эркина — Женя, распоряжаясь, ахая и покрикивая, от души всем этим наслаждалась.
За завтраком решили, что сегодня никуда не пойдут. Такая неделя была, что надо и отдохнуть, и дел домашних накопилось.
— Так в кино мы не пойдём?! — возмутилась Алиса.
— Придумаем чего-нибудь поинтереснее, — утешил её Андрей.
Женя подозрительно посмотрела на него, и Андрей изобразил такое невинное удивление, что Эркин едва не поперхнулся чаем.
Алиса уже вылезла из-за стола и побежала в свою комнату: будить кукол и вообще наводить порядок, а Эркин допивал чай, когда Женя сказала:
— Андрюша, я вчера написала Бурлакову.
Андрей быстро вскинул на неё глаза, покосился на Эркина и очень спокойно сказал:
— Интересно. И зачем?
— Что ты живой, здоровый. Что приехал.
— Я спросил зачем, а не о чём, Женя.
— Он твой отец, — Женя говорила тоже очень спокойно. — Он имеет право, он должен знать. И это мы сказали ему, что ты погиб, значит, нам и о воскресении твоём говорить.
Лицо Андрея оставалось неподвижным, но лежащие на столе ладони сжались в кулаки.
— Так, — наконец кивнул он. — Понял. И когда ждать ответа?
— Тогда я ему писала, ответ через неделю пришёл.
— Хорошо, — Андрей даже улыбнулся. — Подождём неделю. А пока не будем об этом, — он не хотел, но последние слова прозвучали с просительной интонацией.
Женя и Эркин одновременно кивнули.
— Ты… — медленно заговорил Эркин, — ты не думай. Мы… мы всегда… за тебя, нак воей стороне.
— Спасибо, брат, — тихо ответил Андрей.
И после секундного, но показавшегося очень долгим молчания вскочил на ноги.
— Так, Женя, что делать? Чем помочь?
И Женя рассмеялась: такая готовность была в его лице и в голосе. Улыбнулся и Эркин.
— Пойду, хозяйством займусь.
— Во! —
Вообще-то Эркин боялся, вернее, побаивался, что Андрей будет недоволен его самоуправством: и в ящике рылся, и инструмент брал. Но, пока у Кольки работали, Андрей ему ничего не сказал. Так что, авось обойдётся.
— А гулять? — всунулась в кухню Алиса.
— Сейчас пойдёшь, — Женя быстро мыла посуду. — Одевайся.
— А все вместе?
— А обед кто будет готовить? — Женя отряхнула руки. — Давай быстренько.
Андрей по-хозяйски уверенно расположился за верстаком, разложив точильные бруски и круги. Эркин прикрыл дверь, быстро разделся и натянул свои рабские штаны.
— Ты это чего? — спросил, не оборачиваясь, Андрей.
— Пол буду натирать, — ответил Эркин и, не удержавшись, спросил: — Сильно я? Ну, инструмент попортил?
— Всё путём, браток, — Андрей попробовал на ногте лезвие стамески и прижал его к бруску. — Когда инструмент не в работе, он болеть начинает, — и повторил: — Всё путём.
Эркин кивнул, взял банку мастики, щётку, суконку и вышел, оставив дверь полуприкрытой.
За этой улицей так и осталось название Новой. Новенькие, ещё пахнущие краской и штукатуркой, домики, свежий асфальт, новые блестящие фонари. Такой улицы в Цветном ещё не было. Строила мэрия, домики в долгосрочную аренду с возможным выкупом. Первый десяток домов уже заселялся, а во втором десятке шла окончательная отделка под жильцов. Перед домом газон, за домом — хозяйственный дворик. Два этажа, подвал, чердак. Внизу кухня со столовой и кладовкой, гостиная с холлом, наверху спальни с ваннами, в подвале и на чердаке всякие приспособления для хозяйства. Это у всех, а детали… каждый сам придумает, а не можешь придумать или не знаешь, так есть архитектор с дизайнером. Помогут. За дополнительную плату, разумеется.
Стоя на крыльце своего дома, да уже своего, Ларри оглядывал покрытый нежно-зелёной травой и усыпанный одуванчиками газон. Сделать дорожку к крыльцу, пару клумб… Всё равно это ещё не газон, а зелёный пустырь, здесь ещё полоть, подсевать, стричь, поливать… работы много. Хватит и ему, и Марку.
— Пап, — позвал его из дома Марк. — Ты где?
— Я здесь, — откликнулся Ларри. — Иди сюда, сынок.
Марк выбежал на крыльцо и встал рядом, взял его за руку.
— Дом такой большой, пап.
— Ничего страшного, — улыбнулся Ларри. — Ты привыкнешь. Я думаю, Марк, мы сделаем не просто клумбу, а альпийскую горку.
— Давай, пап, — сразу согласился Марк. — Сейчас? А что это?
— Нет, — рассмеялся Ларри. — Не всё сразу, Марк. — он обнял сына за плечи, и Марк прижался к нему, но обхватить не смог: слишком уж большим для его рук был отец.
— У нас впереди много времени, — продолжал Ларри. — Мы всё успеем, Марк. Устроим и дом, и сад.
— Ага, — кивнул Марк и тут же поправился: — Хорошо. А сейчас что?