Аналогичный мир - 3
Шрифт:
— Хорошо как, да?
— Да, — ответил он, мягко прижимая ладонь Жени к своей груди. — Очень хорошо.
— Да-а? — протянула Женя. — А не проспим?
— Да не в жисть! — убеждённо ответил Эркин усвоенным уже здесь присловьем, укладывая Женю на себя и выгибаясь на арку.
Женя ахнула, принимая его. Но Эркин ощущал сонную тяжесть тела Жени и придержал, а потом и отодвинул подступавшую чёрно-красную волну. Мягко покачав на себе Женю и не разрывая замка, он повернулся набок, уложив Женю рядом с собой.
Женя сонно вздохнула, поёрзала щекой по подушке.
— Спим, милый…
— Спим, —
И как Андрей проходил из своей комнаты в ванную и обратно, они уже не слышали.
К удивлению Эркина, Андрей не проспал. И, когда Эркин утром пришёл в ванную повесить халат, Андрей уже был там, в брюках и майке, и сосредоточенно брился. Увидев в зеркале Эркина, он улыбнулся. Улыбнулся и Эркин.
— Доброе утро. Пойду чайник поставлю.
Занятый бритьём, Андрей ограничился кивком.
Женя хлопочет на кухне, обжигающе горячий чай, вчерашние чуть разогретые оладьи, Андрей быстро делает бутерброды и закладывает их в свою коробку, Эркин уже встаёт из-за стола.
— Андрей, готов?
— Да, пошли. Женя, спасибо, всё вкусно, до вечера.
В прихожей Женя быстро целует Эркина в щёку, успевает дотронуться до плеча Андрея, и вот уже их нет.
Женя бегом вернулась в кухню. На лоджию в одном халатике не выйдешь: ещё холодно, но ей и из окна хорошо всё видно. Вон они, идут рядом, высокие статные, красивые. Эркин обернулся и помахал ей рукой. Обернулся и Андрей. Она помахала им и снова закрутилась в водовороте утренних дел.
За магазином Мани и Нюры они разошлись: Андрей уже нашёл более удобный и короткий путь на свой автокомбинат. Ночной дождь давно кончился, даже облака разошлись, утреннее солнце играет на мокрой молодой листве. До чего же всё-таки хорошо!
Несмотря на солнце было ещё прохладно, и Андрей подтянул молнию под горло и прибавил шагу. Ничего, на работе согреется, да и холод не страшный, на лето всё-таки время идёт. Куртку, конечно, покупать нужно, но спешить незачем, не такая уж ветровка промокающая. Так, сегодня в школу, Эркин вчера часа два сидел, уроки делал. Ну, Эркин если за что берётся, то работает без булды, смотрел он его тетради: ни подчисточки, ошибки честно исправлены и переписаны, а здорово Эркин успел выучиться, на двух языках читает и пишет почти без ошибок, ну, ничего, братик, я не подведу, не бойсь, не посрамлю — Андрей улыбнулся — фамилию.
Так, улыбаясь, он и вошёл в ворота. Как все, переоделся в бытовке, аккуратно убрав в шкафчик ветровку, брюки и рубашку, переобулся.
— Ну, как гульнул в воскресенье, Андрюха, а?
Тон у Митрохи достаточно миролюбивый, и ответил Андрей так же:
— Лучше всех!
Митроха заржал.
— Видели тебя у нас, ну, в Старом городе, как ты гулял. Хорошо заплатили-то хоть?
— С друга денег не берут, — уже серьёзно ответил Андрей.
— Ну да, — кивнул Митроха, — с жидовки много всё равно не возьмёшь, это ладно. — А так-то смотри, Тихоныч тебе враз ноги-руки переломает.
— Ну, это ещё кто кому, — хмыкнул Андрей, поправляя лямки комбинезона. — Его-то какая печаль?
— А он плотник, — Митроха вздохнул и пошёл к двери. — Ну, он давно на этот курятник
Митроха шёл впереди Андрея и не видел его прицельно злого прищура, продолжая болтать.
— Он, значитца, туда, а там и Колька-Моряк, и индей с завода, а кулаки у обоих — дай бог, видели их и на «стенке», и на кулачках. Ну, Тихоныч и утёрся. Но сказал, поймает… — Митроха заржал.
Они уже вышли во двор, где Андрея ждала его метла, и сказать придуманное не пришлось. Ну, ничего, он своё ещё возьмёт, у него не заржавеет. И до обеда с лица Андрея не сходила злая насмешливая улыбка. Ну, пусть только сунется этот хрен старый, так вмажем… что долго плотничать некому будет.
Но в обед спокойно пили чай и говорили о нашумевшем, даже в газетах прописали, как в соседней Сомовке невесту из-под венца дружок увёз, и в Кузьмино, а там уже поп наготове ждал, ну, и обвенчал по-быстрому, а жениха сомовского куда, а ему и выйти из церкви не дали, там дружка невестина встала и говорит, что венчай, дескать, с кем есть, а попу не один хрен кого с кем венчать, ему вперёд заплатили, ну, так отработать надо, так, считай, две свадьбы и отыграли зараз… Андрей охотно ржал со всеми над незадачливым женихом, но оставался настороже. О субботе никто не поминал, и Митроха, похоже, сказал и забыл. Так что… так что, поживём, посмотрим, может, и увидим кое-что интересное.
— Пошли, Андрюха, — Василий убрал в шкафчик свою чашку.
— Перерыв же ещё! — возмутился Митроха.
— Не тебя зову, раз, сиди себе до штрафа, два, и твой номер восемь, молчи, пока не спросим. Андрюха, готов?
— Как штык, — весело ответил Андрей.
Пока Василий отчитывал Митроху, он успел управиться с чаем, убрать чашку и коробку и стоял уже у двери.
— То-то, — улыбнулся Василий.
Работать с Василием Андрею нравилось. Тот не спешил, не суетился, но всё было точно и вовремя. И командовал он необидно, не гонял попусту, и объяснял, не дожидаясь вопросов. Думать и Митрохе и Тихоныче было уже некогда.
В полтретьего Василий отпустил его на уборку, бросив напоследок:
— А ничего, соображаешь.
И Андрей счастливо улыбнулся. Похвала Василия — он уже это понимал — многого стоила. К трём всё было сделано, и, когда прозвенел сигнал, он пошёл в бытовку со спокойной душой. Там он застал Митроху, но начать разговор — чтоб без свидетелей — не успел. Появился бригадир и погнал Митроху доделывать, что велено. Митрохы, бурча себе под нос ругательства, натянул уже снятый комбинезон и ушёл. Подходили остальные из их смены, сразу стало шумно и тесно.
Андрей переоделся, убрал рабочую одежду в шкафчик, расправил влажное полотенце и захлопнул дверцу.
— И куда ж это ты, Андрюха, так торопишься, а?
— На Кудыкину гору, — весело ответил Андрей.
Коробку в карм ан ветровки, ключи, кошелёк, сигареты… на месте.
— До свидания всем.
— Валяй, парень.
— До завтра.
— До завтрева.
На улице так тепло, что Андрей расстегнул и распахнул куртку. Ну вот, теперь к Культурному Центру, а по дороге ещё и пожрать. Ну-ка, что там за вывеска?