Аналогичный мир - 3
Шрифт:
И так же внезапно оттолкнулась от него.
— Переодевайся, немедленно! — и метнулась на кухню. — Сейчас чаю… горячего… с малиной…!
Эркин стащил с себя и повесил на вешалку куртку, разулся. Особо промёрзнуть он не успел, но всё-таки… и штаны эти… в самом деле, неприличны. Он надел шлёпанцы и пошёл в спальню, нашёл там свои старые джинсы и одну из купленных на перегоне ковбоек. Он успел надеть джинсы и набросить на плечи рубашку, как вбежала Женя и потребовала, чтобы он надел тёплое бельё. Эркин попробовал было объяснить, что в доме тепло.
— Женя,
— Тебе надо согреться!
— Да я не замёрз совсем. Женя, дома же тепло.
И вдруг, он сам не понял, как это получилось, но он обнял её и прижал к себе. Женя снова всхлипнула и… и погладила его по груди.
— Я тебя очень больно, да? Прости меня, Эркин, я так испугалась.
— Женя, что ты, нет, совсем не больно, что ты.
Она обнимала его, он чувствовал её щёку на своём плече, её губы у своего горла. Наступила тишина. Он держал Женю в своих объятиях, она тихо плакала на его плече, не отстранялась, а сама, сама прижималась к нему. Неужели… нет, не может этого быть. И как только Женя шевельнулась, Эркин разжал руки.
Женя вытерла глаза, сама застегнула на нём рубашку.
— Вот, сейчас чаю выпьешь, горячего, с малиной. И носки надень.
Эркин кивнул. Женя прислушалась и убежала на кухню. А он заправил ковбойку в джинсы, нашёл и натянул носки. Тонкие, ещё из тех, джексонвилльских.
— Эркин, — позвала его Женя. — Я уже налила тебе, иди скорей.
— Иду, — откликнулся он.
— Эрик, — сонно позвала его Алиса, когда он проходил мимо её двери. — А уже утро, да?
— Нет, — вошёл он к ней. — Ещё день, — присел на корточки у её постели. — Выспалась?
Румяная растрёпанная Алиса смотрела на него и улыбалась.
— Ага-а. Эрик, а сегодня мы поиграем?
— Алиса, раз проснулась — вставай, не валяйся, — вошла Женя. — Эркин, я уже налила тебе, иди, пей, пока не остыло.
— А чего налила? — живо заинтересовалась Алиса.
— Чай с малиной.
— Эрик заболел? — ужаснулась Алиса.
— Не дай бог, типун тебе на язык, — рассердилась Женя. — Эркин, иди скорей.
— Иду, — Эркин встал, улыбнулся и по-английски совсем тихо, так, чтобы услышала только Женя: — Слушаюсь, мэм.
И Женя не смогла не рассмеяться.
На кухне Эркин сел к столу, подвинул к себе чашку с тёмной, чуть отливающей красным дымящейся жидкостью, вдохнул запах. Тот же, знакомый с весны, с той поры, когда он лежал пластом с разламывающейся от боли головой, а ещё болели плечо и глаз, и было холодно, он всё время мёрз, хотя лежал под ватным одеялом… Эркин тряхнул головой, потёр шрам на щеке. Нет, всё-таки… всё-таки всё хорошо.
В кухню вошла уже умытая и переодетая Алиса.
— А мне тоже чаю с вареньем, — заявила она, залезая на стул.
— А тебе компот с печеньем, — предложила, входя следом, Женя.
Алиса после секундного раздумья согласилась на замену.
— Женя, а ты? — спросил Эркин.
— И я чаю. Алиса! Ложка же есть! Эркин, ещё?
— Мне уже жарко, — мотнул головой
Его лицо блестело от выступившего пота, и Женя решила не настаивать. Если его, разгорячённого, прихватит ветром из форточки, только хуже будет.
— Мам, — Алиса выгребала из чашки яблочную мякоть, — а в коридор можно?
— Не говори с полным ртом. Сейчас опять умываться пойдёшь.
Алиса доела и посмотрела в синеющее окно.
— Так я пойду, да?
— Хорошо, — встала Женя. — Пойдём одеваться. Эркин, ты налей мне ещё чашку, хорошо?
— Да, — сразу вскочил он на ноги.
Вторая «разговорная» чашка, их вечерний ритуал. Правда, по часам если, то ещё день, но за окном уже темно. Он пощупал чайник. Горячий вроде, можно и не подогревать. Здесь всё и нагревается, и остывает быстро, никак не приспособишься.
Женя проследила, как Алиса надевает ботики, пальто и шапочку. Помогла завязать под подбородком ленты. И выпустила её в коридор к уже гомонящей детворе. Да, с этим коридором им повезло. На улице не погуляешь, холодно, а им и побегать, и пообщаться нужно. Как она переживала в Джексонвилле, что Алиса растёт в изоляции, не общаясь со сверстниками, и была счастлива, когда в лагере это кончилось. И психолог говорила, что это необходимо, да она и сама видит, как Алиса счастлива.
Эркин ждал её за столом, в чашках чай, на столе конфеты. Женя улыбнулась ему.
— Ну вот, ещё по чашечке, и возьмёмся за вещи.
— Да, — кивнул он и чуть смущённо улыбнулся. — Знаешь, я никак не могу поверить, что… Ну, что вчера всё было на самом деле. Так красиво стало.
Женя счастливо улыбнулась.
— Конечно. А когда ещё всю мебель купим и расставим. Я думаю, нам надо обставить кухню, Алискину комнату и спальню. А остальное позже.
— Хорошо, — кивнул Эркин. — Сюда ещё шкаф, да?
— И не один, — рассмеялась Женя. — Купим сразу несколько, гарнитуром, и закажем у Филиппыча стол под стулья. Помнишь, он говорил?
— Помню. Тогда надо завтра заказать, его ж месяц делать будут. Я тогда завтра до работы зайду и договорюсь.
— Хорошо. А этот…
— Продадим? — подхватил Эркин. — Можно. Можно. Или поставим в дальнюю комнату и покрасим.
— Тогда… тогда его, может, Алисе под игрушки, — неуверенно предложил Эркин. — Ну, под кукольную комнату.
— Ой, ну, конечно! — обрадовалась Женя. — У меня это даже из головы вылетело, правильно. Значит, в кухню шкафы, буфет для посуды и стол. Решили.
— А остальное потом решим, — встал Эркин. — Нехорошо, что у нас все вещи на полу навалом, правда?
— Да, — вскочила Женя. — Потом договорим.
Она быстро убрала со стола, протёрла его и накрыла скатертью, поправила стулья.
— Вот так, правда, красиво?
Эркин кивнул.
— И давай занавески задёрнем, темнеет уже.
Эркин дёрнулся, но Женя успела раньше. В кухне сразу стало сумрачно, но уютно. Эркин щёлкнул выключателем и, сощурившись, посмотрел на плафон под потолком.