Аналогичный мир - 4
Шрифт:
— Будем убирать, пап?
— Да, только переоденемся сначала.
Марк кивнул и побежал наверх. В самом деле, не в праздничном же костюме мыть посуду.
Он старался всё сделать быстро, но, когда переодевшись и повесив костюм в шкаф, спустился, отец уже вовсю хлопотал на кухне.
— Принеси мне из столовой тарелки, Марк.
— Ага.
Тарелки на столе были уже собраны в стопки, и Марк управился быстро.
— Пап, — он старательно вытирал вымытые отцом тарелки из парадного сервиза. — А они тебе понравились?
— Не нажимай так сильно,
— Ну… Рут — нормальная девчонка, не плакса. И не зануда. Ну… мы пойдём к ним?
— Конечно. Нас же пригласили, — улыбнулся Ларри. — А Эстер, миссис Чалмерс, тебе понравилась?
— Ну-у, — протянул Марк и, вдруг догадавшись, вскинул на отца глаза. — Ты хочешь на ней жениться, правда?
— Правда, — после недолгого молчания очень серьёзно сказал Ларри и так же серьёзно продолжил: — Но если ты против… Понимаешь, сынок, я не могу сделать это без твоего согласия.
Марк столь же серьёзно кивнул.
Молча они убрали на место парадный сервиз, навели порядок в столовой и гостиной.
— Пап, ничего, что я подарил Рут «дорожку»?
— Это твои вещи, Марк, и ты вправе ими распоряжаться. А что? Тебе уже жалко?
— Нет, — мотнул головой Марк. — Она хорошая. Ты почитаешь мне?
— Как всегда, Марк.
И когда вечером они сели у камина дочитывать «Илиаду», всё было, как всегда. Как обычно.
Неделя была заполнена судорожными попытками как-то приукрасить их убогую квартирку и выкроить деньги на приличный обед. Новое платье Рут сильно подкосило их выверенный до цента бюджет. Нет, Эстер понимала, что ей — скромному клерку из захудалой фирмочки — тягаться с ювелиром с Маркет-стрит… просто смешно. И так… что именно «и так», она не додумывала, отмывая, начищая, перекладывая заново подушки на диване, стирая, крахмаля, снова и снова пересчитывая деньги… Рут увлечённо занималась головоломкой и словно не замечала материнских стараний и волнений.
И вот квартира отмыта и убрана, Рут в новом платье, она сама… тоже в наилучшем виде, обед готов. Всё готово.
Эстер стояла у окна, разглядывая их тихую в этот час улицу. Они должны прийти с той стороны. Пора бы… или нет, ещё целых тринадцать минут до… до званого воскресного обеда. Ведь это… это должно быть именно так, они были в гостях, а сегодня ответный визит. Всё как у людей, как и положено людям.
— Мама…
— Что, Рут? — ответила Эстер, не оборачиваясь.
— Мам, а когда ты женишься?
— Выйду замуж, — привычно поправила она и, не вдумываясь в дочкины слова, попросила: — Поговорим об этом потом, хорошо?
— Хорошо, — согласилась Рут, из-под её руки выглядывая в окно. — А вон и они идут! И с подарками!
Эстер тоже увидела их, но ничего не сказала: у неё почему-то перехватило горло. Вот Марк дёрнул отца за руку, и тот поднял голову, увидел её. Их глаза встретились. Мужчина улыбнулся, и она ответила ему улыбкой.
Подарками были цветы. Пунцовые роза на длинном стебле и маленький букетик весенних фиалок
Эстер покраснела до слёз, и Ларри смутился, но потом всё как-то само собой уладилось и утряслось. Показывать квартиру Эстер не хотела, да и что демонстрировать? Старую «удачно» купленную по дешёвке мебель? Нет уж! Но и сразу садиться за стол тоже неприлично. Рут занимала марка своими куклами, а Эстер и Ларри, сидя на диване рядом, но соблюдая хоть минимальную — из-за размеров дивана — приличную дистанцию, смотрели на них и говорили. О каких-то школьных делах, о нашумевшей на всю Колумбию истории мошенничества и краха какой-то фирмы, о том, что осенью будут выборы в мэрию и в Федеральную Палату, о чём-то ещё… Потом они оба никак не могли вспомнить ни предмета, ни результата разговора.
Наконец Эстер, разгладив на коленях юбку, сказала:
— Ну, пора к столу, не так ли?
Ларри легко встал и в полупоклоне подал ей руку. Будто им предстояло пройти через анфиладу, а не сделать два маленьких шага от дивана к уже накрытому столу.
— Дети, — неожиданно для самой себя позвала Эстер, — Марк, Рути, к столу.
И Ларри, и Марк тоже отнеслись к этому так, будто… будто так и надо.
Расселись за столом, и Эстер разложила по тарелкам селёдочный форшмак. И все дружно приступили к еде.
— Очень вкусно, Эстер. У Энни так не получалось.
— А у вас, Лоуренс?
— У меня тем более, — рассмеялся Ларри.
После форшмака Эстер поставила на стол блюдо с мясом под кисло-сладким соусом и предложила Ларри, как старшему мужчине, разрезать и разложить его. Ларри с благодарным кивком взял нож и большую двузубую вилку.
Рут старательно орудовала ножом и вилкой, про себя негодуя, что мама забыла заранее нарезать мясо на маленькие кусочки, чтобы раз — и в рот, а теперь… Но всё обошлось благополучно: без пятен на скатерти и платье.
— Рути, помоги мне.
Вдвоём они убрали на кухню столовую посуду и накрыли стол для кофе, соков и печенья.
Золотистые кругляши в тёмных крапинках корицы таяли во рту. Марк мужественно держался, стараясь не тянуться к блюду слишком часто.
— Вы великолепно готовите, Эстер.
— Отвечу вашим же: я старалась.
Ещё какие-то незначащие разговоры и… и пора вставать из-за стола. Но они медлили.
— Эстер… спасибо за чудесный обед, и… и если вы не против, я хотел бы просить вас, Эстер, о встрече… на неделе.
— Хорошо, — сразу кивнула она. — В среду я заканчиваю в четыре.
— Да, — обрадованно подхватил Ларри. — В полпятого в «Чёрном лебеде», хорошо?
«Чёрный лебедь» считался если не лучшим, то самым приличным заведением в Цветном, и показаться там, да ещё днём было вполне допустимым. И Эстер кивнула.
— Хорошо, в полпятого в «Чёрном лебеде».
А затем неизбежное прощание. Рут протягивает Марку маленького фарфорового медвежонка.
— Вот, возьми себе, — и вздыхает.
— Спасибо, Рути.